Пока Гэбриэл торопливо листала файлы, зазвонил сотовый телефон.
— Сенатор? — ответила девушка.
— Нет, Гэб. Это Иоланда. — Голос подруги звучал странно. — Ты все еще в НАСА?
— Нет. У себя в офисе.
— Выяснила что-нибудь о НАСА?
— Да так... — уклончиво произнесла Гэбриэл. Она знала, что не может сказать Иоланде ничего определенного до тех пор, пока не поговорит с сенатором. Ведь у него наверняка будет собственное мнение насчет того, как следует распорядиться информацией. — Я расскажу обо всем подробно, как только поговорю с Секстоном. Как раз собираюсь к нему.
Иоланда помолчала.
— Гэб, знаешь, твои слова о финансировании избирательной кампании сенатора Космическим фондом...
— Я же признала, что ошибалась и...
— Дело в том, что я выяснила: двое наших репортеров, которые занимаются космической промышленностью, расследовали ту же самую историю.
Гэбриэл удивилась:
— А именно?
— Не знаю. Но это хорошие, серьезные ребята, и они уверены, что Секстон действительно берет деньги от частных фирм. Я просто решила, что нужно поставить тебя в известность. Понимаю, раньше я говорила тебе совсем другое. Такой источник сведений, как Марджори Тенч, не вызывает доверия. Но эти наши ребята... не знаю, может быть, ты сама захочешь с ними поговорить до того, как встретишься с сенатором.
— Если они так уверены в собственной правоте, то почему не обнародовали свои материалы?
Тон Гэбриэл казался более оборонительным, чем ей самой хотелось бы.
— У них нет неопровержимых улик. Сенатор умеет ловко заметать следы.
Гэбриэл подумала, что абсолютно то же самое можно сказать о большинстве политиков.
— Здесь нет ничего криминального, Иоланда. Я уже говорила тебе: сенатор признал, что принимал частные пожертвования, но они не превышают допустимой нормы.
— Я знаю, что это сообщил он сам, и не собираюсь оспаривать его слова. Просто я решила, что необходимо сказать тебе, потому что сама же советовала не доверять Марджори Тенч. После этого я говорила с людьми, не имеющими отношения к этой особе, и они уверены, что сенатор берет крупные взятки. Вот и все.
— Кто эти репортеры? — Гэбриэл неожиданно рассердилась.
— Не хочу называть имен, но могу устроить тебе встречу. Это умные люди. Они хорошо разбираются в делах финансирования избирательных кампаний. — Иоланда замолчала, сомневаясь, стоит ли продолжать. — Ты знаешь, эти ребята говорят даже, что Секстон на мели, по сути, банкрот.
В тишине пустынного офиса Гэбриэл как будто услышала эхо жестоких обвинений Марджори Тенч: «После смерти жены сенатор растратил значительную часть ее состояния на глупые инвестиции, личный комфорт и на покупку победы в первичных выборах. Шесть месяцев назад ваш кандидат оказался банкротом...»