– Докажем!
Мы отправились в столовую, где вступили в победоносную схватку с тушёной капустой. На середине завтрака к нам подсел бледный Юрик Булкин.
– Ребята, тут такие дела… с меня Выбегалло плакаты новые требует. Об экономии продуктов, правильном пережёвывании пищи и прочем…
– Дошутился? – Корнеев захохотал, хлопая его по плечу. – Плюнь. Забудь.
– Как это – забудь? Мне Жиан велел адекватно отреагировать!
– А, – Витька прищурился. – Адекватно? У тебя василиски ещё остались?
– Остались.
– Так вот возьми одного, и доставь на рандеву с Выбегаллой. А потом укрась вестибюль статуей.
Юрик испытующе смотрел то на меня, то на Витьку. Человек он был в институте новый, и не всегда понимал, где шутка, а где правда.
– Виктор, а ты уверен, что Жиакомо именно это имел в виду? – спросил Юрик с проснувшейся надеждой.
– Не уверен, – неохотно признал Корнеев. – Просто плюнь и забудь. Это и имелось в виду. А у Амвросия сегодня будет достаточно проблем… не до тебя ему будет.
Булкин благодарно закивал. Шёпотом спросил:
– Говорят, Выбегалло сегодня доклад на учёном совете делает?
– Делает, – признал я.
– Можно там поприсутствовать? Говорят, тот ещё цирк ожидается.
– Вряд ли. Да ты спроси Жиана, он же твой начальник. Может и проведёт.
Юрик помотал головой. Перед Жианом он робел больше, чем перед живым василиском.
– А, ладно… потом расскажешь, Витька?
Корнеев кивнул, и Юрик побрёл к кассе, подхватив со стола свободный поднос. Я его вполне понимал, Жиан Жиакомо был личностью крайне уважаемой, магом потрясающей силы, но при этом каким-то неуловимым, держащимся от всех в отдалении. Даже Кристобаль Хозевич, с которыми они были так похожи, что я поначалу их путал, казался по сравнению с Жианом рубаха-парнем.
– Значит так, Сашка, – рассуждал Корнеев. – Ты первым в бой не лезь. Действуй по моему сигналу, если что. Я сейчас поговорю с Ойра-Ойрой, с Почкиным, с Амперяном. Старики пускай с Выбегалло по-интеллигентному воюют, а мы его будем бить его же методами.
– Это как?
– Увидишь, – Корнеев потёр ладони. – Преклонение перед Западом… часики-то гонконговские…
– Это восток.
– А, какая разница! Некорректное использование чужих приборов, отсутствие прикладного эффекта…
– Витька. Нельзя бороться с дураками и резонёрами их оружием, – отхлёбывая какао, сказал я.
– Почему?
– Они этим оружием лучше владеют, поверь. Либо проиграешь… либо шерсть из ушей полезет.
Корнеев загрустил.
– Ну что ты такой пессимист, Сашка! Надо же что-то делать!
– Надо, – признал я. – Но – не это.
Мы ещё поспорили немного, и по лабораториям разошлись, едва не поссорившись. Работалось плохо. Я отдал забежавшему Володьке его расчёт, мы немного посудачили о Выбегалло и решили, что надо ориентироваться по ситуации. Потом девочки подошли ко мне с вопросом о никак не поддающейся оптимизации программе, и почти на час я полностью забыл об Амвросии Амбруазовиче. Это был хороший час. Но он кончился телефонным звонком.