Красный «адъютант ши»[128] превращался вдруг в белого слона, черный конь «ма»[129] - становился золотым «генералом»,[130] а всесильный «ферзеконь хельги» неожиданно оказывался пешкой. Поди-ка разберись без пол-литра!
И всё равно Краев не опускал рук, он играл и играл, причём ход от хода всё лучше. Может, потому, что даже не пробовал уповать на логику и расчёт. Его вела вера в удачу, помноженная на интуицию. Плевать, что правил, по сути, нет и играешь хрен знает с кем. Где наша не пропадала! Вперёд, только вперёд!..
Кстати сказать, партнёр Краеву попался не менее странный, нежели сама эта игра, — невидимый, молчаливый, двигающий фигуры без физической помощи рук. При этом он ещё и норовил заглянуть Краеву в душу, что-то почувствовать, понять…
«И чёрта ли ему там, — ощущая незримые щупальца, думал Олег. — Нет бы лучше сказал, какие ставки в игре…»
А дело между тем шло по нарастающей. Сражались фигуры, пульсировали цвета… Пока наконец в аквариуме куба не остались два короля.
Ничья!
Громкий, похожий на звук землетрясения голос так и возвестил:
— НИЧЬЯ!
Он был настолько силён, что Краев вздрогнул, крепко закрыл глаза и куда-то полетел. Он проваливался вниз, стремительно вниз, быстрее скорости света…
А когда полёт закончился и он разлепил ресницы, то вздрогнул опять: увидел страшное. Ярко-зелёные глазищи, длинные острые клыки, розовую оскаленную пасть.
Когда прошёл мгновенный испуг, Краев обрадовался.
— Тихон, ты, — шепнул он. Всхлипнул и неожиданно пустил слезу. Скупую мужскую и до невозможности искреннюю…
— Оксана Викторовна, момент, — сказал за завтраком Фраерман и протянул увесистую жестянку. — Это Олегу. Из запасов тарабарского короля.
Увесистая жестянка была холодной, синюю с серебром крышку украшало изображение осетра.
— Спасибо, Матвей Иосифович, — поблагодарила Оксана и пожаловалась: — Только он не ест пока. Пьёт — и всё.
Порядки в лагере поисковиков её поначалу шокировали. Туда-сюда разгуливал беглый негр, парадом командовал коронованный вор, а в своём автобусном попутчике по имени Сергей она узнала террориста Песцова. Того самого, великого и ужасного, показанного по ящику и в профиль и в фас…
Оксана с изумлением обнаружила, как мало её всё это трогало.
Гораздо главнее было то, как относилась здешняя публика к выздоравливающему Краеву. Народ натурально благоговел! Ну там, Песцов с Фраерманом и Наливайко — дело ясное, кореша. Но что заставляет, например, фрау Киндерманн прогибаться чуть не до земли? Дружеские чувства?.. Европейский гуманизм?.. Ой, мама, не смешите. Но тогда что?..