– Где вы были? – спросила она.
Он не мог отвести глаз.
– Сегодня, – объяснила она. – Где вы умудрились так промокнуть?
Он посмотрел вниз на свою одежду, будто только сейчас осознав, что с него течет.
Как так получилось?
– Я был в опере, – ответил он.
– Правда? – Она крепче обняла себя руками. Он не был уверен, но ему показалось, что она пододвинулась ближе к окну. – Я тоже должна была поехать, – сказала она. – Мне очень хотелось.
Он тоже придвинулся к окну.
– Так почему же вы не поехали?
Она колебалась, ее глаза секунду избегали его, но, наконец, она произнесла:
– Ну, если вам это так интересно, я знала, что туда приедет принц, и не хотела его видеть.
А вот это уже занятно. Он придвинулся к окну еще ближе и…
И в его дверь постучали.
– Не двигайтесь, – приказал он ей.
Захлопнул окно, подошел к двери и открыл.
– Ваша ванна готова, сэр, – объявил дворецкий.
– Спасибо. Вы не могли бы, э–э… попросить их не давать воде остыть? Я приду через несколько минут.
– Я прикажу лакеям держать воду на плите. Вам нужно одеяло, сэр?
Гарри опустил взгляд на свои руки. Забавно, он почти не ощущал их.
– Э–э… да. Это было бы чудесно. Спасибо.
– Я немедленно принесу.
Пока дворецкий отправился на поиски одеяла, Гарри помчался к окну и распахнул створки. Оливия сидела к нему спиной, на подоконнике, слегка опираясь на раму. Она тоже принесла одеяло, заметил он. Нечто мягкое, бледно голубое и…
Он помотал головой. Какая разница, что у нее за одеяло?
– Еще минутку, – позвал он. – Не уходите.
Оливия, услышав его, посмотрела вниз, как раз вовремя, чтобы увидеть, как окно снова закрывается. Она подождала еще с полминуты, он вернулся, и оконная рама заскрипела, снова поднимаясь.
– О, у вас тоже одеяло, – произнесла она, будто это было важно.
– Ну, я же замерз, – он тоже ответил так, будто это было нечто значительное.
Они долго молчали, а потом он спросил:
– Почему вы не хотели видеть принца?
Оливия покачала головой. Не потому, что это была неправда, а потому что не думала, что сможет рассказать ему об этом. Что было странно, поскольку еще днем ее первой мыслью было рассказать ему о принце Алексее и его странном поведении. Но теперь, окном к окну, когда он смотрел на нее снизу вверх своими темными бездонными глазами, она просто не знала, что сказать.
И как.
– Это неважно, – наконец произнесла она.
Он заговорил не сразу. А когда начал, голос у него был низкий, и в нем была некая нотка, от которой у нее перехватило дыхание.
– Если он заставил вас чувствовать себя неуютно, то для меня это очень важно.
– Он… он… – Она говорила и качала головой, но, наконец, ей удалось остановиться и договорить: – Он просто сказал что–то о том, что поцелует меня. Ничего серьезного, право же.