И он был таким внимательным со мной, когда я посвятила его в перипетии спиридоновской истории. И заботливо пытался предупредить меня о появлении Эдика. И предостеречь от свидания с Волгиным. Интересно, а он-то был в курсе «любимой редакционной забавы»?
От этой мысли на моем лбу выступил холодный пот.
– Дима… Скажи мне честно, а ты все знал?
– Что? – По невинности его тона я поняла, что мое предположение не было ошибочным.
– Сам знаешь что! – гаркнула я. – Если тебе было известно о Волгине, почему ты не предупредил меня?! Почему не рассказал все по-человечески?
Вместо того чтобы с таинственной рожей бормотать «не ходи туда…»?!
– А разве ты бы мне поверила? – спокойно уточнил Дима. – Да ты бы просто со мной общаться перестала. Доложила бы все своему любимому Волгину, а меня еще и уволили бы. Я бы и тебя потерял, и работу. И потом… Я надеялся, что ты и сама не клюнешь.
– Но я не оправдала твоих надежд, – сухо сказала я, – ты извини, Дим, но я не люблю ходить в кино.
– Вас понял, – поскучнел он, – ну а если это будет не кино, а, например, ресторан? Кафе-мороженое? Парк аттракционов? Цирк? Сегодня? Завтра?
– Честно говоря, ты так меня удивил, что до сих пор опомниться не могу, – призналась я, – нет, ты мне всегда нравился, но я не рассматривала тебя как… как… Господи, ну что я опять несу?
– Ну почему же, продолжай.
– Наверное, мне просто надо отдохнуть, – наконец-то я придумала причину, которая его не обидит, – немного опомниться, прийти в себя. А вообще мне нравится твоя идея! – с наигранным оптимизмом воскликнула я. – Давай я сама позвоню тебе недельки через… ну, когда окончательно отойду.
– Хорошо, – понуро согласился Дима, – тогда я буду ждать.
Мы поговорили еще пару минут, старательно избегая опасной темы. Вяло обсудили Димин ремонт и мою новую работу.
Когда я наконец повесила трубку, то не сразу отошла от телефона, все сидела и машинально поглаживала ладонью теплый еще телефонный аппарат.
Почему-то от разговора с Димой у меня остался неприятный осадок.
Как будто бы я что-то сделала не так.
* * *
Хорошо быть блондинкой. Нет, правда хорошо.
Блондинка – это ведь нечто большее, чем просто дама с относительно светлыми волосами. Нет, блондинка – это образ, это стереотип, это призвание и характер, это мечта и идеал. В этом месте мой бывший жених Эдик, наверное, добавил бы: «Скорее уж, блондинка – это диагноз», – сопроводив оскорбительную остроту энергичным кручением указательного пальца у виска. Но не будем о грустном. На чем я остановилась? Ну да, блондинка – это образ жизни. Блондинкам простительны легкомысленность и детская непосредственность, они имеют полное законное право на беспричинный идиотский смех. У них монополия на ношение розового (да и серый им тоже к лицу). Пусть им не идет красная помада, зато, как правило, они великолепно выглядят по утрам. Хотя, если честно, это оптический обман, рассчитанный на доверчивое племя мужчин. На самом деле они выглядят точно так же, как и брюнетки, просто спутанные золотые волосы ловко отвлекают внимание от синяков под глазами и похмельной бледности лица.