Я улыбнулась. Павел Подаркин с каждой минутой нравился мне все больше и больше. Надо же, а ведь и подумать не могла, что он такой приятный. Ему чужд звездный снобизм – а это так редко бывает со знаменитостями, тем более с эстрадными однодневками, каждая из которых искренне мнит себя пупом земли.
А может быть…
Да нет, это уже смешно. Каждый раз, когда я встречаю более или менее симпатичного мне мужчину, я думаю – а вдруг это и есть судьба? Понимаю, что это глупо, ведь мне не четырнадцать лет, а целых двадцать восемь. В таком возрасте, по меньшей мере, странно рассчитывать на долгие годы счастья с мужчиной, с которым ты всего лишь перекинулась парой фраз.
Но черт возьми, как же это приятно – без оглядки кинуться в омут смелого кокетства, предвосхищающего возможный головокружительный роман! Какой адреналин!
– У вас очень красивая улыбка, – сказал Подаркин.
Оператор Дима вполголоса пробормотал: «Это он мне? Ненавижу голубых!» А я наступила ему на ногу, продолжая улыбаться поп-певцу.
– Может быть, вместо кофе хотите вина? – Павел старательно подчеркивал свою гостеприимность. – Я привез замечательную «Изабеллу» с гастролей.
На вино мы дружно согласились. Я решила, что ничего страшного не случится, если пропустить перед интервью стаканчик-другой. Может быть, это меня немного раскрепостит, и у меня лучше получится придумывать оригинальные, умные вопросы. К тому же принесенное Подаркиным вино не казалось крепким. Зато оно было пряным, сладким и имело густой аромат.
Я залпом выпила целый бокал.
– Осторожнее, – с улыбкой предупредил Подаркин, – оно сильное.
– Да бросьте, – дружелюбно возразила я, – это же не водка и не текила. Просто вино.
– Налить вам еще?
– Не откажусь, – я радостно подставила ему бокал, который тотчас же был наполнен.
Все вместе мы вернулись в сад. Подаркин принес два соломенных кресла – для себя и меня. Видеоинженер и осветители уселись на бревно. Дима настраивал камеру.
– Я недавно работаю, – на всякий случай я решила предупредить Подаркина, – так что заранее извините, если что не так.
– Ничего страшного, не боги горшки обжигают. Когда я впервые оказался на сцене, я так нервничал, что даже не смог ничего спеть. Хорошо, что была фонограмма. Мне оставалось только рот открывать, и я чувствовал себя полным идиотом.
– Мне нравятся ваши песни, – соврала я, отхлебывая замечательное ароматное вино. Хотя это была не совсем ложь. Дело в том, что ни одну из песен Павла мне так и не удалось дослушать до конца. Едва услышав его высокий голос, я неизменно переключала радиоприемник на другую волну. Кто знает, если бы я потерпела немного и выслушала бы всю композицию целиком, может быть, я нашла бы, что в этом что-то есть?