– Ну? – не поняла я.
– Чего «ну»? Видишь, написано – Елоу пэйдж оф Ландан?
– Ну…
– Да, блин, Чижова! Включай серое вещество! Я этот справочник из гостиничного номера сперла! В Лондоне! Здесь же везде е-мэйлы есть! Давай какое-нибудь коммерческое предложение составим. И разошлем. Вдруг кто-нибудь откликнется? Будем с Англией работать!
Тут уж я схватилась за сигарету и стала судорожно затягиваться. Мысль заработала быстро-быстро.
Так, заграница – это уже тепло. Это уже очень тепло. Там отношения между партнерами почти прозрачные. Меньшая вероятность, что тебя кинут. И вообще! А что если….
– Слушай, мать! – воскликнула я, потрясенная этим невероятным стечением обстоятельств. – Это идея! Слушай меня! Я тут буквально на днях, пока ты отсутствовала, познакомилась с одним музыкантом. Парень талантлив как бог! Я его песни слушала. Могу тебе сказать, пробирают аж до самых гланд! – Дорохова закатила глаза. – Да погоди ты кривляться! Послушай меня! Давай его продюсировать! Вложим деньги. Сделаем ему большую рекламную кампанию. Раскрутим хорошенько. Потом будем заниматься организацией его концертов, презентаций, выпуском новых альбомов. Будем ездить с ним на гастроли! Я тебе говорю, эта курица снесет нам золотые яйца!.. – Чтобы Оксанка не успела меня перебить, я затараторила еще быстрее: – А Британия – это вообще супер! Нам нужно выйти на какие-нибудь продюсерские конторы. Или, может, на студийные, фиг его знает! Но на тех, кто хоть как-то с этим связан. Прикинь, если наша группа начнет там же, где начинали Битлы, – в ливерпульском подвальчике! Их как раз тоже четверо! Ты представляешь, как на этом можно сыграть?
– Куда сыграть-то? В ящик? – Лицо Оксанки выражало ироничное умиление, с таким обычно слушают ахинею детей, когда те вдруг чересчур расфантазируются.
– Дорохова! Твою мать!
– Чижова! Мать твою!
Тут в наш закуток вплыл официант с подносом – и мы притихли. В ожидании, пока все очень чинно и неторопливо появится на нашем столике, пока столь же неспешно наполнятся шампанским бокалы, мы с Оксанкой нервно елозили, посылая друг другу красноречивые взгляды.
– Дура ты! – говорила ей я. – Надо ковать железо пока горячо!
– У меня нет слов… – укатывались под веки Оксанкины глазные яблоки.
Наконец, нерасторопный юноша, пожелав нам приятного аппетита, отчалил. И в ту же секунду мы с двух сторон грудью упали на стол, бешено выпучившись друг на друга и говоря почти одновременно:
– Ливерпульская четверка, да? Ха-ха! Не смеши мои подковы! Бременских музыкантов вон тоже четверо было. Давай! Пусть твои из Бремена и начинают! А мы с тобой, как трубадур с принцессой, будем обнявшись стоять на повозке и петь!