Аксенов нахмурился, но тотчас же усмехнулся: ее намеки ничуть не оскорбительны. Она видит в нем не старого и даже привлекательного мужчину. А почему бы и нет, черт возьми! Ведь ему еще и пятидесяти нет. Но и выставлять себя перед нею этаким командированным хлыщом было непривычно и неловко.
— Волнение, пожалуй, вы подметили правильно. Звонило начальство.
— Следовательно, ЦУ перед возвращением… на рудник Октябрьский, — она заглянула ему в глаза наслаждаясь его недоумением и весело посмеивалась: — Шапка управляющего рудником не легче шапки Мономаха… И опять, Николай Аристархович, никакой мистики. На Октябрьском второй год работает в старательской артели мой двоюродный брат Глеб Карасев.
— Карасев?.. Старатель?.. Нет, не припоминаю.
— Естественно. Он рядовой рабочий. А вы… Дистанция, как говорится… Но я слышала про вас от Глеба. — Она пересела в кресло рядом с Аксеновым. — Я — Елизавета Ивановна Гущина, москвичка, младший научный сотрудник. Глеб так восторженно расписывает ваши края. Набралась смелости и решила взглянуть своими глазами. — Она с подчеркнутым интересом засмотрелась на объемистую сетку Николая Аристарховича, заполненную свертками, и заметила с улыбкой:
— Столичные гостинцы для верной Пенелопы.
— Жена погибла. Утонула. Уже пятнадцать лет.
— Простите. — Она мягко коснулась своими прохладными пальцами его руки. — У вас не найдется сигареты?
Николай Аристархович с готовностью протянул ей пачку, щелкнул зажигалкой. Она взяла его за руку, приблизила к себе колеблющийся огонек.
— Дочь у меня, знаете, Настя. Главнокомандующий нашего мини-семейства. Над подарками для нее голову поломать пришлось изрядно. С ног сбился, пока подыскал для нее снаряжение для подводного плавания и отличную «тулку». Двадцать лет девице…
Елизавета Ивановна улыбнулась недоверчиво.
Глеб Карасев прошлой зимой в Москве не раз то почтительно, то с иронией рассказывал о мрачноватом управляющем рудником. И вот полчаса назад, случайно повстречав Аксенова у справочного бюро, желая скоротать затянувшееся ожидание вылета, она решила помистифицировать этого солидного, уверенного в себе человека. Сейчас она с любопытством приглядывалась к своему собеседнику. Красавцем его не назовешь. Да и возраст. Как выражается Глеб, второго срока службы… Не стар, конечно. Но волосы — уже чернь с серебром. Лицо крупное. Тяжелый подбородок. Глаза серые, такие же, наверное, как небо там, в Сибири, смотрят совсем не по-стариковски…
Интуиция подсказывала Елизавете Ивановне: он заметил ее. Что ж, как говорится, еще один: мужики, особенно в годах, любят пялить глаза на молоденьких…