Намеренный установить дистанцию между ними, как полагается между хозяином и слугой, герцог сказал тоном, как можно более холодным:
— Надеюсь, что не повторится. В противном случае будешь искать себе работу в другом месте.
Краска залила щёки Фрэнка. Его голос дрогнул, когда он спросил:
— Я могу сделать для вас что–нибудь ещё, ваша светлость?
Дамон молчал, пока вытаскивал рубашку из–за пояса брюк, направляясь в гардеробную.
— Пришли завтрак. И скажи, чтобы седлали моего коня.
Сегодня ему не хотелось спать до полудня. Или пытаться нарисовать портрет женщины, которая ускользала от него… и в жизни, и на холсте. Ускользающие женщины стали его судьбой в последнее время.
— Да, ваша светлость.
Фрэнк повернулся, чтобы уйти, но прежде посмотрел на рисунок змеи на груди герцога, и щёки его покрылись румянцем. Без сомнения, мальчишка про себя осудил его и за это. Узкая спина парня скрылась в его комнате. Странно, но вид этой выпрямленной спины напомнил герцогу его деда. Ещё один мнительный человек. Дамон скорчил гримасу.
Его долгое время совершенно не заботило, что о нём подумает дед, но по какой–то неведомой причине ему важно было мнение камердинера. Важно с самого начала. Даже когда тот был простым лакеем. Чертовски надоедливый и… странный.
Большую часть жизни Дамон привык вести себя бессовестно. Не было у него желания испытывать угрызения совести и сейчас. Особенно из–за этого неопытного юнца, который, казалось, знает всё о том, как быть настоящим мужчиной — по крайней мере, благородным уж точно.
Дамон пожал плечами и мыслями унёсся далеко от Фрэнка – к той самой женщине с прошлой ночи. И задался вопросом, как скоро они смогут завершить то, что начали до того, как его сующий нос во все дела камердинер отослал её домой.
— Остаёшься дома? Что значит, ты остаёшься дома? Неужели ты настолько хорошо развлёкся в моё отсутствие? – Хант вальяжно уселся на подлокотник кресла, поигрывая своим шейным платком.
— Нет, — Доминик посмотрел в окно, за которым площадь погружалась в сумерки. В огромном камине трещал огонь, сокрушая деревянные щепки.
— В таком случае, что же с тобой случилось? Ты должен быть более чем готов для небольших развлечений.
— С меня достаточно развлечений. Я занят. И к тому же прошлой ночью в клубе я уже играл в карты.
— Меня это не волнует. Я говорю о женщинах, Дом. Прошла неделя, а у тебя не было ни одной, – Хант тряхнул головой. – Это совсем на тебя не похоже. И уж тем более совершенно не приемлемо для меня. Вот уже неделя, как я живу в этой стране, уткнувшись в бухгалтерские книги и отчёты, и терплю общество моей глупой матушки, чёрт, мне просто необходимо внимание женщин. Женщин определённого круга. И я был уверен, что ты присоединишься ко мне.