— Не возражаешь, если я посижу здесь немного?
Он изумленно глянул на нее и, громко шмыгая, вытер нос рукавом. Несколько минут они молча сидели бок о бок, и только крики уличных торговцев на площади нарушали тишину.
Паренек продолжал тайком бросать на нее взгляды, стараясь не поворачивать головы и не смотреть Фэллон прямо в лицо.
— Вы — та, о ком они все говорят.
Она приподняла бровь при его резком заявлении, ее пальцы сжали сумку сильнее. Одно дело подозревать, что ты являешься предметом сплетен, другое — знать.
— Я?
Он кивнул.
— Вы та, которая думает, что она мужчина.
Рот Фэллон немного искривился.
— Я не думаю, что я мужчина.
— Но вы одевались как мужчина.
— Ага.
— И позволили все думать, что это так.
Она вздрогнула и кивнула один раз.
— Почему?
Ее руки сжались вокруг коленей.
— Думаю, мне это казалось легче, чем
быть … хорошо … собой.
Он снова кивнул, не по–детски серьезно.
— Я бы хотел не быть собой.
— Почему ты так говоришь?
— Сегодня меня должны продать, — зло ответил он, свирепо глядя перед собой.
— Продать? — Фэллон покачала головой. – Нет, не может быть.
— Да, высокий хозяин уже нашел для меня место, — он сделал некрасивый жест. – Но я знаю, что это значит.
— И что же?
— Он чертовски хорошо продаст меня. Как мой дядя продал меня работному дому, когда умерла мамка. Я ни за что не вернусь туда снова. Лучше пойду на улицу.
Фэллон нахмурилась.
— Могу заверить тебя, что Его Светлость не намеревается продавать тебя.
Мальчик мятежно выпятил нижнюю губу.
— Откуда вы знаете? Вы знаете его?
Фэллон мгновение подумала перед ответом.
— Да. Я знаю его достаточно хорошо, — и девушка задумалась над своими словами. Ее щеки вспыхнули, когда она вспомнила, насколько хорошо он узнал ее. Она не видела герцога утром в его кабинете, но мысли о Доминике не оставляли ее… так же, как и воспоминания о тех волшебных руках, ласкавшіх ее тело.
Под выжидающий пристальный взгляд мальчика она прочистила горло и уточнила, пытаясь уверить его в своих словах, что было ему очень необходимо.
— Его Светлость никогда не продал бы тебя. Он — хороший человек. Добрый.
— В самом деле?
Под его вибрирующий голос она поднялась на ноги, вцепившись одной рукой в стальные перила, обрамлявшие ступеньки. Доминик стоял в дверном проеме, внимательно изучая ее. Как долго он там был?
— Хороший человек, говорите? Добрый? Как интересно услышать это от вас.
Мальчик бросал тревожные взгляды на Фэллон и герцога.
— Ерунда, — с нажимом сказала Фэллон, многозначительно глядя на Доминика. — Я только уверяла вашего молодого протеже, что вы не такой уж страшный.