Официант принес паэлью, и мы приступили к еде. Джек воспользовался случаем и засыпал меня вопросами: откуда я родом, что привело меня в Нью-Йорк, как получилось, что я стала писать именно такие статьи, какие пишу? Сначала я отвечала кратко и поверхностно, стараясь, чтобы наша встреча выглядела как интервью, но в конце концов сдалась. Во-первых, вино немного притупило мою бдительность, а во-вторых, Джек оказался очень хорошим слушателем. Рассказывая об одной из ступеней моей карьеры, я упомянула, что была замужем и развелась. На некоторых мужчин это известие действует как мокрое одеяло, то есть гасит малейшую искру энтузиазма в самом зародыше, но Джека Херлихи оно, похоже, не очень тронуло. Обстановка осложнилась: откуда-то из глубины ресторана вышел ансамбль, музыканты стали исполнять серенады, останавливаясь поочередно перед каждым столиком. Возле нашего стола они задержались на целую песню. Они пели по-испански, и я ничего не понимала, но слово amor повторялось, наверное, раз семьдесят пять. Я с ужасом почувствовала, что краснею. Оставалось только надеяться, что в ресторане не так светло, чтобы Джек это заметил.
Официант спросил, будем ли мы пить кофе. Только из вежливости я сказала, что буду. Но на самом деле мне хотелось убраться из ресторана как можно скорее, пока положение не стало катастрофическим. Я проглотила кофе едва ли не залпом и, бросив ошеломленный взгляд на часы, объявила, что мне пора домой, что мне нужно еще успеть немного поработать перед сном. Я предложила платить счет за обед пополам, но Джек отказался и целиком взял его на себя. Мы вышли из ресторана и не спеша пошли в сторону перекрестка Томпсон-стрит и Вашингтон-сквер.
— Я провожу вас до дома, — предложил Джек. Я запротестовала:
— Нет-нет, в этом нет необходимости. Вам не по пути, кроме того, я собиралась по дороге заскочить в магазин за продуктами.
Я понимала, что отталкиваю его, можно сказать, отфутболиваю, но не видела для себя другого выхода. Джек посмотрел на меня немного озадаченно, чуть прищурив глаза, как будто пытался понять, что со мной происходит: то ли я застеснялась, то ли просто даю ему от ворот поворот. Но его неуверенность быстро сменилась добродушной решимостью, его взгляд словно говорил: «Ага, так ты действительно меня отшиваешь. Что ж, я слишком хорошо воспитан, чтобы изображать обиженного». И он протянул мне руку, чтобы попрощаться.
— Спасибо, что продолжили знакомить меня с вашим районом. Ресторан мне очень понравился.
И тут мой рот вдруг открылся, и из него вырвалось нечто такое, чего я сама никак не ожидала услышать.