Ничуть не устрашенный, жрец по-прежнему испепелял северянина взглядом.
— Уезжай, уезжай прочь отсюда, чужак. Нам известно куда больше, чем ты думаешь. Не надейся, что тебе и дальше удастся оставаться безнаказанным…
Угрозы?! Этого киммериец уже стерпеть не мог. Решительным движением он отодвинул в сторону возмущенного жреца.
— Я не знаю, о чем ты говоришь, и в чем обвиняешь меня, Ассабах, — рявкнул он прямо в лицо жрецу. — Эмир Дауд нанял меня на службу, и я честно выполняю свой долг. Никто не смеет указывать мне, что делать, и я уеду из Эссаира только когда сам этого захочу. Что же касается тебя, служитель Эрлика, то вот тебе мой совет. Лучше не попадайся мне на пути, иначе вашему храму придется искать себе нового настоятеля.
Порядком разозленный, Конан продолжил свой путь. Даже когда с приятелями-стражниками они уселись в караулке вокруг бутыли превосходного хорайского вина, — сегодня друзья решили остаться во дворце, а не выходить в город, — он никак не мог избавиться от душившей его злости. Лаже приятели обратили на это внимание.
— Наш северянин сегодня черен, как грозовая туча, — со смехом заметил Наджиб.
Но когда Конан рассказал им о своей стычке со жрецом, стражники лишь поспешили в очередной раз наполнить ему доверху кружку.
— Пей, северянин.
Третий их собутыльник, Солах, пожилой воин, лишившийся глаза в стычке с мундарцами, похлопал варвара по плечу.
— Жрецы везде одинаковы, вечно суют нос не в свое дело. Наплюй и забудь.
— На моей родине такого нет, — покачал темноволосой головой северянин. — Кром — суровый и равнодушный бог. Он взирает на воина лишь однажды, при его рождении, даруя ему жизнь и волю к победе. Больше он не сует нос в дела смертных. И я считаю — это правильно…
— Возможно, — пожал плечами Хаджиб. — Хотя многим людям, слабым в душе, поддержка богов и их жрецов необходима, иначе они просто не смогут стоять на ногах. Вот почему служители культов забирают такую власть в свои руки. Наше счастье, что в Эссаире эмир Дауд не дает им совсем распоясаться.
— Ну, этого Ассабаха не мешало бы приструнить, — проворчал Конан.
Впрочем, вскоре он забыл о докучливом жреце, наслаждаясь на диво неплохим вином и обществом бывалых вояк, с которыми успел крепко сдружиться за то время, что провел во владениях эмира Дауда.
Вином и дружеской беседой они наслаждались так крепко, что ближе к полуночи осознали: на сегодня все развлечения закончены и до «веселых домов» им попросту не дойти. Прикончив остатки вина, воины завалились спать прямо в караулке, к вящему неудовольствию двоих парней, заступивших на ночное дежурство, которым, разумеется, на службе нельзя было взять в рот ни капли, и потому оставалось лишь с завистью глядеть на изрядно набравшихся приятелей.