– Вот я и говорю, что дура! Даже странно, как это тебя в лучших агентах держали. – Он приблизился к матрасу и буквально прыгнул рыбкой, всем телом ударяясь о тело девушки. Пока та пыталась судорожно восстановить сбитое дыхание, продолжил издеваться, одновременно тиская и пощипывая за все места: – Интересно, сколько ты в месяц зарабатывала? Ну, чего примолкла? Небось, еще ни разу за кусок колбасы и жареную курицу не отдавалась? Ничего, у меня привыкнешь и за горбушку хлеба работать с полной выкладкой!
Ну а дальше перевозбужденный самец стал действовать с опытом прирожденного садиста и насильника. Нанес несколько пощечин по лицу девушки и грозно зарычал:
– Ноги расставь! А не то поломаю к такой-то матери!
А когда требование было выполнено, сосредоточился на первом отрезке своего действия. Да только к тому времени Александра успела отдышаться, а ее левая рука нащупала во внутренностях матраса драгоценную отвертку. Бешенство и яркая злоба застилали девушке глаза, но она постаралась действовать с ледяным спокойствием и расчетливостью. Насильник лежал на ней изогнувшись, правым локтем выламывая ребра, а голову вывернув на грудь, присматриваясь к намечаемым действиям. Следовало, чтобы он поднял голову, а еще лучше на какой-то момент посмотрел в глаза. И лучшая из агентов не придумала ничего умнее, как сказать на ломаном латышском языке:
– Едвис, а ведь я помню тебя еще ребенком…
Подействовало! На какой-то момент тюремщик поднял голову и с бешенством уткнулся взглядом в глаза своей жертвы. Потом чуть скосился на дернувшуюся правую руку и натянувшуюся цепь. А в следующую секунду сам превратился в жертву: рука с отверткой плавно взмыла в воздух, и стальное жало длиной в семь сантиметров вонзилось точно в висок. И лишь только тело, лежащее на ней, конвульсивно дернулось после удара, Александра осознала, что на ней несомненный труп, и, совершенно не желая этого, провалилась в глубокий обморок. Ее фобия мертвецов и на этот раз сработала без осечки, отключая мозги от внешнего мира занавесью полной бесчувственности, тьмы и покоя.
Лишь последняя мысль мелькнула в проблеске сознания: «Может, его все-таки следовало попытаться ранить, а потом пленить?..»
Глава шестнадцатая
Монастырь
После восклицания Бонзая стоящие внизу шафики требовательно зашептали:
– Что?! Что ты там увидел? – Хотя если судить по скорее удивленному, чем настороженному лицу наблюдателя, то он скорей поразился, чем чего-то опасался. Стараясь все так же не слишком высовываться, он пояснил:
– Ты ведь говорил, что здесь обитают бедные монахи. Так откуда у них взялись такие роскошные и дорогие автомобили?