Говорить в этом магическом растворе еще никому не доводилось. А если и пробовали, то не получалось. У Александры нечто получилось, хотя и пришлось для того, чтобы расслышать, наклониться ухом к самому рту:
– Димочка, мы с тобой умерли?
В душе у Дмитрия царила такая светлая и беспредельная опустошенность, что сил не находилось даже радоваться или восторгаться чудесному спасению. А уж отыскивать более величественный, подобающий данному моменту ответ и подавно. Поэтому он просто приблизил свои губы к розовому ушку и попытался прошептать:
– А зачем нам умирать? В этой жизни, несмотря на существующий ад, еще столько прекрасного. Да и рай все-таки существует. Ты ведь помнишь?
– Да… – приоткрылись губы в ответ. – Помню. Но где мы сейчас? И что это на нас опускается?
Глядя до того только на свою любимую, Торговец не поглядывал вверх, поэтому поднял голову и сразу выставил ее над уровнем суспензии. Магическая среда с разочарованным и несколько странным хлюпаньем опускалась к своему прежнему уровню. И вскоре руки приняли на себя всю тяжесть такого родного и желанного женского тела. Александра несколько раз вдохнула очень осторожно, прислушиваясь к собственным ощущениям, а потом спросила уже хорошо знакомым, завораживающе приятным голосом:
– Чем это мы дышали?
– Со временем узнаешь. А сейчас слишком долго рассказывать.
– А где мы сейчас?
– В нашем замке. И ты, как его полноправная хозяйка, начнешь с ним знакомиться прямо сейчас.
– Где эти… – Александра, видимо, вспомнила последние ужасы, которые свалились на ее голову, нервно вздрогнула и не сдержалась от нескольких истерических всхлипов. Но Светозаров ее сразу крепко прижал к своей груди, усыпал любимое лицо поцелуями, с максимальной страстью при этом убеждая:
– Все забудь! Никого больше нет, и никто никогда больше не посмеет помешать нашему счастью. Уродов земного ада больше нет, и даже воспоминание о них я выжег до самого основания. Увы, не всех тварей уничтожил, но теперь это мне без разницы! Самое главное – что мы вместе!
Шура несмело отвечала на поцелуи, но ее глаза смотрели виновато и жалостливо:
– Но ты меня простишь?
– Разве ты забыла наши уговоры? У нас нет никаких обид, поводов для размолвки или ссоры. Все, что было до меня, я тебе простил уже давно. А будущее мы себе создадим совершенно новое.
Она спрятала свое лицо у него на груди и вместо согласия просто прижалась к нему крепче. Но потом снова отстранилась и с зарождающимся интересом стала уточнять:
– Ты меня сюда на руках принес?
– Кому еще я бы смог доверить твое тело!