Именно с таким выражением Сильва многозначительно посмотрела на Курта и Василия и принялась сноровисто доставать из отдельной сумки замороженные медвежьи лапы. Подобный деликатес считался отличным угощением в любом мире, а в этом так вообще выглядел редкостью. Причем настолько, что челюсть у отшельника отвисла в очередной раз, а дрожащий палец уткнулся в сторону разрезаемых кусков:
– Медвежатина?
– Конечно! – пугнула его своим лицом Сильва, но, кажется, привычного эффекта не достигла. – В нашем мире этих медведей, как тут зайцев. Только ими и приходится питаться в походе.
Тот же палец так и продолжал дрожать в прежнем направлении.
– Женщина! У тебя нож! Здесь нельзя быть с ножом! Откуда он?
Хозяин пещеры как-то непоследовательно не обратил внимания на ужасающее оружие Василия, зато теперь не сводил взгляда с чуть меньшего, но похожего ножа в руках женщины. Да и вообще, вместо того чтобы со страхом отвечать на вопросы пришельцев, ашбун сам начал спрашивать, а это старшего группы не устраивало. Подойдя вплотную, он приобнял отшельника за плечи и гаркнул в самое ухо:
– Деймонд! Начинай соображать! Что у вас здесь самое великое и святое?
– Вершина Прозрения…
– И эта вершина может карать и миловать как угодно! Правильно? Что замер, отвечай!
– Да… но вершина всегда свои приказы передает через императора. Ну… или через жрецов…
– А сегодня тебе явилось чудо! Вершина Прозрения сразу послала нас на твое спасение без согласования с вашим императором. Тем более что мне глубоко плевать и на него самого, и на ваших жрецов. Нами может командовать только монолит! Понял?
Тот смиренно кивнул, переводя взгляд с лица пришельца на его одежды, которые приоткрылись под разошедшейся спереди накидкой. Кажется, увиденная разгрузка с несколькими висящими на ней гранатами и прочим металлическим вооружением, карабинами и застежками убедила его больше всего: да, стоящие перед ним люди не из этого мира. Это повергло молодого мужчину в повторный ступор. Он замолчал и, словно ребенка, дал себя усадить на валун, стоящий возле стены. Пришлось несколько раз настоятельно повторить требование:
– Расскажи, кто ты, откуда и какими путями судьбы оказался возле нашего божества, вершины Прозрения.
Но только после пятого или шестого раза отшельник протяжно вдохнул – и затараторил. Кажется, он подумал, что следует все рассказать, словно на предсмертной исповеди. По крайней мере, у землян создалось именно такое мнение. Но так как он говорил очень быстро и почти все по существу, уточняющие или наводящие вопросы Василий решил задать после, дабы не сбить рассказчика с мысли. Потому что за полчаса в коротком и сжатом повествовании старший группы узнал намного больше об их основной цели, чем за все предыдущие дни пребывания в этом мире.