Спенсер уместил ее между коленей и теперь мог уже двумя руками залезть под ее сорочку, одной рукой ласкать ее грудь, другой, «скользить» между ее ног. Затем он ввел два пальца в ее лоно и прекратил поцелуй.
— Я хочу тебя, сейчас, любимая, — прошептал он ей в ухо. — Я не думаю, что смогу дойти до спальни.
— Тогда останемся здесь.
Видимо, ее ответа Спенсеру было достаточно. Он схватил ее за талию и усадил на себя, затем быстро избавился от брюк и панталон. Эбби прислонилась к столу и с любопытством смотрела, как освободился его дерзкий «жезл».
— Видишь, какое сильное у меня расстройство желудка? – прошептал Спенсер. — Что ты сделаешь, чтобы помочь мне, жена?
С игривой улыбкой Эбби облизала палец и провела им по всей длине его жаждущей плоти.
Спенсер застонал.
— Распутная девчонка.
Она засмеялась и сбросила платье и сорочку. Туда же последовали и ее панталоны.
— У меня все еще расстройство желудка. Что ты сделаешь, чтобы мне помочь?
В его пристальном взгляде, направленном на ее голое тело, горело сильное желание.
— Что ты решила? – Обняв ее, он усадил Эбби верхом на себя, и его горячий, полный обещанья член уперся в ее живот.
— Это очень странная болезнь, милорд. Интересно, что скажет мистер Макфи своему хозяину, занимающемуся такими безнравственными делами в столовой?
— Он ничего не скажет, он знает, когда промолчать, — прорычал Спенсер. — Кроме того, даже Макфи знает, что человеку нужен десерт после ужина.
Спенсер отвернулся, и его лицо засветилось. А когда повернулся, в руке у него был заварной крем.
— Время десерта, любимая, — провозгласил он и начал размазывать крем по ее груди.
— Спенсер! – воскликнула Эбби. Прохладный и влажный крем начал капать с ее живота. – Что…
Он прикусил ее сосок, и ее протест превратился в стон. Его губы и язык были всюду, сосали и облизывали, доводя ее до безумства.
Отодвинувшись, Спенсер посмотрел на нее светящимися глазами и облизал губы.
— Ммм. Теперь на ужин у нас часто будет заварной крем.
Спенсер взял еще крема, но Эбби забрала его у него.
— Не будь жадным. Ты должен и с женой поделиться.
Она размазала крем по его груди, а затем начала его слизывать. Он со стоном откинулся назад и предоставил ей полный доступ.
Господи, какой у него приятный вкус, и не только из–за заварного крема. Прошло целых два дня с тех пор, как она в последний раз чувствовала его тепло, его острый аромат, его гладкое тело, твердеющее в ответ на нежность ее рта? Его мужской сосок был, как смородина, плавающая в заварном креме, Эбби его укусила, желая съесть целиком.
Может, тогда он будет принадлежать ей. Может, она почувствует уверенность, что он с ней навсегда.