— Глупости мальчишеские! Я сама знаю, с кем мне танцевать!
Николая она увидела вновь, когда тот шел к главному корпусу.
Ссора была замечена. Нина чувствовала на себе изучающие и любопытные взгляды: ведь их дружба ни для кого не была секретом.
Вскоре подбежала Зина.
— Дура! — шепнула она, вырывая Нину за руку из круга танцующих. — Что ты делаешь? Он же уезжает.
Это уже слишком. Нина никогда не думала, что Николай может быть таким капризным. Это ли не глупость? Приревновать, и к кому? К Феде! И еще уехать!
Не веря, что Николай может решиться на такой шаг, она все же пошла в главный корпус. Постучалась в комнату Николая, заглянула в красный уголок и библиотеку. Нашла она его у кастелянши. Стоя на коленях, он укладывал вещи в чемодан.
— Коля!
— А, это ты! — Николай откинул назад волосы и пристально посмотрел на нее. — Разве танцы кончились?
— Не глупи, пожалуйста, — попросила она тихо. — Не будь смешным.
— Я? Нисколько. Мне надо уехать. Только поэтому я беспокоил вас. Извини, пожалуйста. Помешал.
— Коля!
— Пожалуй, это даже к лучшему. Дороги, видишь, разные.
— Глупый ты, вот что!
— Разве? Спасибо за откровенность. Буду знать.
Он встал, взял пальто, чемодан и глубоко вздохнул. По лицу его пробежали глубокие тени. Помолчав немного, он подошел к ней.
— Нина, я уезжаю, — начал он тише. — Прошу тебя…
— Скатертью дорога.
— Выслушай, пожалуйста…
— Я же сказала: скатертью дорога, — ответила она, как бы не замечая протянутой руки.
— Ну, прощай, если так.
Он постоял немного, потом, резко повернувшись, выбежал из корпуса.
Нина вышла вслед, Николай был уже далеко. Навстречу ему бежали двое сотрудников из дома отдыха и передали какие-то бумаги.
Из-за поворота дороги вывернула полуторка и остановилась. Николай забросил чемодан в кузов и, став ногой на колесо, перемахнул через борт. Машина тронулась. На мгновение Нина увидела его лицо, его печальный и грустный взгляд.
— Коля! Подожди! — вырвалось у нее. Машина, оставив сизый дымок, умчалась.
Вечером перед отбоем в комнату девушек постучал Федор. В руке его была бумажка.
— Удружил этот друг, черт бы его побрал! Полюбуйтесь! — И он бросил на стол бумажку.
Это была телеграмма на имя Николая. «Приезжайте институт девять утра вас вызывает директор», — прочитала Зина.
— На обороте прочитай, — сказал Федор, поглядывая на Нину. Она сидела на койке с опухшими глазами.
«Дружище, — читала Зина, — время пришло, и меня зовут. Желаю счастья.
Р. 3. Да объясни, почему до сих пор я молчал об этом. Не хотел, чтобы обо мне говорили: «Пустая бочка громче гремит». Напишу, если буду жив. Николай».