– Эй! Лесбиянки! Мы на Сиваш сходим, за червяками! Алка – если я с тобой червяками поделюсь, ты мне дашь?!
Ответом ему было презрительное молчание. Лысый, правда, на ответ и не надеялся – обернулся к Тохе и похабно осклабившись, сообщил:
– Алка хорошая. Это я ее Олегом познакомил. А до Олега она со мной была. Она у меня сосала.
Тоха скорее бы поверил, что у Лысого тигровая акула отсосала, но комментировать его эротические фантазии не стал. Лень спорить с озабоченным дураком.
Обойдя озеро, "путешественники" забрались через какую-то длинную насыпь – похоже, раньше тут была железная дорога. Лысый с высоты указал на безбрежный водный простор:
– Сиваш. Но не знаю как тут дела с червяками – я здесь их ни разу не копал. Они, сволочи, не везде живут. Вроде ил в Сиваше везде, а вот червяки не везде в нем ползают. Странно, да?
– Ты что, прямо в этой соленой луже копать собрался?
– Ну да.
– Удивительное рядом – я думал, что нормальные рыбаки червей копают в земле.
– Ну так это где-нибудь на речке или нормальном озере. А тут какие черви – в песке этом вообще глухо. В Сиваше черви только. Вроде сороконожек розовых. Я раз копал, и рядом толпа очкастых парней тоже копала. Может ботаны, а может педики. Умные сцуки – хорошо все объясняли, я даже слов таких не знал. Сказали мне название этого червяка, тока я забыл уже. И еще говорили, что червяки эти вроде как педики, или вообще сам-на-сам плодятся. Прикинь прикол – подрочил и родил! Гы-гы-гы! Они еще и кусаться могут. Страшно после такого лезть в воду – мало ли что они там с тобой сделают. Извращенцы какие-то.
Лысый опять заржал мерином, панибратски хлопнув Тоху по плечу:
– Да не бойся ты – они не больно кусаются. Главное нам их найти. И вообще, там прикольно бывает иногда. У этих ботаников, что мне про червей по ушам протерли, на берегу деваха осталась. Лежала там, скучала, на краю поля подсолнухового. Ну так я себе червяков накопал, выбрался, по ушам ей прошелся и уболтал – она у меня прям в тех подсолнухах и отсосала. Это дело ей не скучно было – ох и накинулась! Ты прикинь – я стою в подсолнухах, голова выше цветков, смотрю на ее парня, копающегося в грязи. А она у мне в это время строчит. Прикинь он лох! Ох я и ржал тогда! Ты прикинь – эти ботаны заумные всей толпой не могли нормальных червей целый час накопать, а я за пять минут сам накопал – отборных. Один был.
Тоха помалкивал, почти не прислушиваясь к однообразному бормотанию Лысого. У того все рассказы были однотипны: все парни кроме него обязательно лохи; все девки, фигурирующие в тексте, обязательно займутся с ним оральным сексом после краткосрочного "убалтывания"; все лохи обязательно лоханутся, а сам Лысый в любой ситуации обязательно превзойдет лохов по всем показателям. Тоха не сомневался, что и он потом в подобных легендах этого дегенерата будет выставлен лохом, а Наташа войдет в историю, как особа, которая отсосала у Лысого чуть ли не на глазах сразу двух своих парней. Врал он глупо, неинтересно и нагло. И, похоже, даже не догадывался, что ни один гуманоид неспособен поверить в столь идиотское вранье. А может и знал, но относился к этому с пофигизмом – врал для души, а не для публики. Лысый только Олега уважал, да и то странным уважением – как бы признавая в нем главного самца стаи, рычать исподтишка на которого не позволяет разница в положении.