В предрассветный час она спросила Арона, нет ли у него еще детей. Он не ответил, лишь удивленно взглянул на нее, и ей показалось, она правильно истолковала его молчание.
На рассвете вернулись красные попугаи. Арон рассыпал на столе птичий корм. Луиза вышла на улицу вслед за ним. Поежилась. Море далеко внизу было свинцового цвета. Волны бились о берег.
— Я мечтаю когда-нибудь увидеть там айсберг, — неожиданно проговорил Арон. — Айсберг, приплывший сюда прямо с Южного полюса.
Луиза вспомнила найденное ею письмо.
— Вид, наверно, величественный.
— Самое величественное заключается в том, что мы не видим, как тает эта исполинская гора. Я всегда считал, что тоже таю, проливаюсь водой. Я умру в результате медленного потепления.
Луиза искоса посмотрела на него.
«Он изменился и в то же время остался самим собой», — подумала она.
Это было на рассвете. Они проговорили всю ночь.
Она взяла его руку. Вместе они вглядывались в море в поисках айсберга, который никогда не появится.
Через три дня после встречи на молу, среди ветра, дождя и боли, Луиза отправила открытку отцу. Она уже успела позвонить ему и сообщить, что нашла Арона. Телефонная связь со Светом была на редкость четкой, голос отца звучал совсем рядом, он попросил передать привет Арону и выразить соболезнования. Она рассказала о разноцветных попугаях, прилетавших на стол Арона, и обещала послать открытку. Открытку она нашла в портовом магазинчике, где продавалось все — от яиц до свитеров ручной вязки и открыток. На ней была изображена стайка красных попугаев. Арон ждал ее в кафе — там он регулярно начинал и заканчивал свои рыбалки. Луиза черкнула несколько строк прямо в магазине и опустила открытку в почтовый ящик возле гостиницы, где бы ночевала, если б не встретила Арона на молу.
Что она писала отцу? Что Арон жил комфортной жизнью отшельника в деревянном домике в лесу, что он похудел, но главное, что он горюет.
Ты оказался прав. Не приложить максимум усилий, чтобы отыскать его, было бы безответственно. Ты оказался прав, а я ошибалась. Попугаи здесь не только красные, но и голубые, даже бирюзовые. Сколько я здесь пробуду, не знаю.
Бросив открытку в ящик, Луиза спустилась к берегу. День стоял холодный, ясное небо, практически штиль. Какие-то детишки играли с рваным футбольным мячом, пожилая пара выгуливала собак. Луиза шла по берегу у самой кромки воды.
Она провела с Ароном три дня. На рассвете после первой бесконечной ночи, когда она взяла его руку, он спросил, есть ли ей где жить. В его доме две спальни, если она хочет, то может занять одну из них. Какие у нее планы? Не сломило ли ее горе? Не отвечая, она заняла комнату, принесла чемодан и проспала далеко за полдень. Когда она проснулась, Арона уже не было. Он оставил на диване записку, написанную его привычным торопливым и неряшливым почерком. Он отправился на работу. «Я сторожу деревья в небольшом дождевом лесу. Еда есть. Дом в твоем распоряжении. Мое горе невыносимо».