— Разве он остается один? — спросила Линовицкая.
— Нет, но… — он не знал, как в подобной ситуации нужно разговаривать со следователем. — Если хотите, мы выйдем…
— Подождите в приемной, — строго приказала Линовицкая и, оглянувшись на Дронго, добавила: — Я ведь остаюсь не одна, — и показала на Дронго.
Сотрудники милиции все еще колебались. Дронго, усмехнувшись, поднялся со стула. Он был выше Скрёбова на целую голову и имел, несомненно, более развитую мускулатуру.
— Я не думаю, что он захочет убежать, — сказал Дронго, — но если даже и попытается что-либо сделать, то ему это вряд ли удастся. Я справлюсь с ним, даже если на нем не будет наручников.
— Тогда сними наручники и поговорим, — предложил Скрёбов.
У него были широкие плечи, очевидно, в армии он занимался спортом. Хотя он и был моложе Дронго лет на пятнадцать, но силы все равно были неравными. Дронго, который дрался в восемьдесят восьмом году с самим Миурой, был гораздо лучше подготовлен, чем его соперник, закованный в наручники. А унижать слабого было не в традициях Дронго.
— Возможно, — кивнул Дронго, — но я не собираюсь с вами драться, Скрёбов. Я лишь пытаюсь показать вам, что совершать преступление грешно и плохо. И боюсь, что теперь в течение многих лет вы будете убеждаться в правоте моих слов.
Сотрудники милиции вышли из кабинета, мягко закрыв за собой дверь.
— Мы будем в приемной, — на всякий случай предупредил один из них.
Скрёбов мрачно усмехнулся.
— Боитесь меня, — с некоторой долей цинизма констатировал он.
— Нет, не боимся, — жестко ответила Линовицкая, — и хватит паясничать, Скрёбов. Это не в ваших интересах. С вами будет работать старший следователь Бозин Арсений Николаевич. А у меня к вам несколько вопросов.
— Я могу не отвечать, — это был не вопрос, скорее, утверждение.
— Можете, — ответила Линовицкая, — но я бы посоветовала вам не молчать. Иначе вас обвинят не только в убийстве Ольги и похищении девочки, но и в попытке убийства вашего руководителя.
— Вот это вы врете! — не выдержал Скрёбов. — Вы этого мне не пришьете. Я не собирался его убивать. Зачем гробить денежный мешок? Его в жизни только бабы и деньги интересуют. Больше ничего.
— Это его дело, — заметила Линовицкая, — а вы, значит, работали с ним и завидовали его успеху у женщин.
— Какому успеху? — ухмыльнулся Егор, и на его красивом лице появилось шкодливое выражение. — Такой успех и я купить мог. Заплати деньги — и привези себе хоть тысячу баб. Сейчас с этим проблем нет. Никаких проблем. А ты говоришь — успех.
— Обращайтесь ко мне на «вы», — посоветовала Линовицкая.