— Сколько ей было лет? — поинтересовалась Оксана Григорьевна.
— Пятьдесят девять. Если вы думаете, что она была его любовницей и он пытался от нее избавиться, то ошибаетесь.
— Я ничего такого не сказала. Только спросила, сколько ей было лет. Кому понадобилось травить эту несчастную? Или Эдуарда Леонидовича? Кому они были нужны? Я думаю, что произошла трагическая случайность.
— А если нет? В доме не было яда. Нужно еще выяснить, каким образом он оказался в бутылке с минеральной водой.
— Кого Халупович принимал до меня?
— Двух женщин. Двух своих знакомых, которых он знал до вас.
Она нахмурилась. Разговор был ей неприятен, но она мужественно продолжала его, не пытаясь уйти от расспросов. Она была сильной женщиной, и Дронго понимал, что она также анализирует ситуацию, пытаясь найти решение.
— У него слишком много знакомых женщин, — жестко усмехнулась она. — Кто это был? Он говорил вам, кто приезжал к нему до меня?
— Я с ними даже беседовал. Это знакомые Халуповича, с которыми он общался много лет назад.
Она улыбнулась. Потом рассмеялась. Затем налила в стакан воды и залпом его выпила.
— Значит, он решил собрать всю свою коллекцию? — горько заключила она. — Значит, я была для него только бабочкой, украшением его коллекции?
— Не нужно так категорично, — возразил Дронго. — Это была его мечта — собрать в Москве женщин, с которыми у него связаны самые лучшие воспоминания. Вы ведь тоже только что говорили, что Халупович был лучшим вашим воспоминанием. Может быть, вы в его жизни тоже были таким воспоминанием? Разве подобное исключено?
— С вами трудно спорить, — призналась она. — Я недавно бросила курить. У вас нет сигарет?
— Нет, я не курю.
— Я могла бы с вами согласиться, но ведь он пригласил и других женщин.
— В сорок пять лет жизнь мужчины только начинается, — напомнил Дронго слова, сказанные ею несколько минут назад. — У него было не так много женщин, как вы думаете. Хотя, может быть, вы правы — их было так много, что он несколько запутался. Кроме вас, в его жизни были еще две женщины, встречи с которыми он хотел вспомнить. Эти встречи были для него очень важны.
— Приятнее быть одной из трех, чем одной из многих, — саркастически заметила она. — Кто эти женщины?
— Он хотел вас друг с другом познакомить. Устроить этакий вечер воспоминаний. Один раз в миллениум, как он говорил. Собрать вас, чтобы вспомнить лучшие страницы собственной судьбы. По-моему, идея несколько эксцентричная, но у каждого человека есть свои эстетические категории.
— Может быть, яд положила одна из этих женщин? — предположила Оксана Григорьевна. — Она могла узнать, что Халупович готовится встретиться с другой женщиной и приревновать его к сопернице.