Ральф сделал движение к ней, чтобы помочь, но потом передумал и с солидным видом выпрямился.
Аллейн шагнул к девушке.
— Это слишком тяжело для вас. Давайте помогу.
— Да ничего, сударь, не беспокойтесь.
Она была проворнее его. Одно ведро она поставила на коврик, а затем точным и быстрым движением отсыпала из другого в камин добрую половину. Рыжие волосы Трикси были собраны сзади в пучок. Аллейну она напомнила пейзанку с картины Брейгеля. С легкостью выпрямившись, девушка повернулась к ним. Ее простое грубоватое лицо, казалось, хранило свои секреты и было по-своему, привлекательно.
Взглянув на Ральфа, она расплылась в улыбке.
— Что-то вы неважно сегодня выглядите, мистер Ральф… — сказала она. — Понимаю — вчерашний кошмар всех нас выбил из колеи…
— Я в порядке, — пробурчал Ральф.
— Что-нибудь еще нужно, сударь? — сладким голоском осведомилась Трикси у Аллейна.
— Пока ничего, спасибо. Попозже днем, когда вы будете не слишком заняты, я задам вам пару вопросов.
— А и задавайте, — сказала она, — ежели надо, отвечу. — Она во весь рот улыбнулась Ральфу Стейне. — Правда же, мистер Ральф? — пропела она и вышла, размахивая пустым ведром.
— О господи! — вырвалось у Ральфа, и, прежде чем кто-либо успел что-то сказать, он стремительно вышел и захлопнул за собой дверь.
— Догнать? — Фокс привстал с места.
— Пусть идет.
Они услышали, как хлопнула входная дверь.
— Вот это да! — негромко воскликнул доктор Оттерли. — Такое мне, если честно, и в голову не приходило!
— Думаю, что Камилле тоже, — сказал Аллейн.
1
Когда пришло время закрываться на перерыв, Трикси опустила и заперла ставни. В бар для гостей зашел Саймон Бегг. На стене у выхода висел телефон, а Бегг как раз собирался позвонить своему букмекеру. Очень уж ему хотелось узнать результаты забега в Сандауне. Тевтонский Танцор был явным аутсайдером. Саймон поставил на него гораздо больше, чем мог себе позволить в случае проигрыша, и уже сейчас начинал подумывать, что если так случится, то виновата во всем будет миссис Бюнц. Впрочем, так считать было бы и глупо, и некрасиво.
Уж кого-кого, а ее — миссис Бюнц — он сейчас меньше всего хотел бы видеть, и по многим причинам. Но, как бывает по закону подлости, первой, кого он встретил в баре, была пожилая немка. Похожая на какую-то встревоженную нахохлившуюся птицу, она сидела перед камином и то и дело шмыгала носом. В руках она держала свои неизменные потрепанные заметки.
Но как бы там ни было, она купила у Саймона машину, а возможно даже, вдохновила его на блестящую победу в скачках. В какой-то степени они стали деловыми партнерами. Поэтому он попытался изобразить обычную веселость: