Спустившись на пляж по крутой каменной лесенке, Андрей подошел к мосткам, на которых, опустив ноги в воду, сидела молодая женщина в темных очках, одетая в узкий белый купальник и индонезийскую юбку-парео — кусок желто-розовой ткани вокруг загорелых бедер.
— Хай, Эндрю! — приветствовала она Андрея. — Ты позавтракал?
— Да, спасибо.
— Позже выпьем кофе. Понравился сад?
— Красивый. Как он называется?
Каждый китайский сад имеет собственное имя.
— «Сад пяти камней», — ответила Патриция.
— Пока я видел только один камень, черный. Тот, что на дорожках.
— Этот вообще не в счет. Настоящий сад камней чуть в стороне, я тебе потом покажу. Не хочешь поплавать?
— Хотелось бы, но на мне...
— Снимай все. Никто не увидит.
— А ты?
— А меня как, не забыл еще?
Она сняла очки, сбросила юбку, повернувшись к нему спиной:
— Расстегни.
Оставшись лишь в белых купальных трусиках, Патриция снова повернулась в Андрею:
— Ну как?
— Хороша, — пожал тот плечами. — Как всегда.
— Грудь изменилась. Смотри сам.
Грудь действительно немного отвисла, став мягче и крупнее.
Они поднялись с горячего дерева мостков и прошли вдоль борта катера, на белом выгибе которого качались переплетения светлых линий и пятен, отраженных от воды. Проходя по мосткам, Андрей на мгновение повернул голову к каменной скале, замыкающей пляж. Скала как скала, ничего особенного.
— Прыгаем!
Женщина ласточкой метнулась в воду. Андрей прыгнул следом. Нырнув, он достиг дна, дотронулся до жесткого песчаного гребня, оставленного последним штормом. Вода была прохладной — видимо, подходило холодное течение. Вынырнув, Андрей увидел, как Патриция забиралась на яхту; капли блестели на спине и гладких, бронзовых от солнца икрах.
— Зачем Чен привез меня сюда? — Он устроился рядом на деревянной палубе, на которой быстро высыхали влажные следы.
— Просто так получилось. Впрочем, не знаю. Забудь на сегодня Чена, пожалуйста.
— Легко сказать.
— Понимаю. Я и сама такая.
Шинкарев помолчал немного, думая, в каком направлении повернуть разговор. Некрасиво строить тактику беседы со своей женщиной, но ничего не попишешь — ситуация обязывает. Да и его ли это женщина?
— А как ты стала такой? — наконец спросил он.
— Какой именно?
— Такой, какая есть. Не знаю, как сказать иначе.
— Я долго была хорошей девочкой. Потом надоело, и я стала жить как живу. У меня был плохой опыт, Эндрю. Женщины, которых такой опыт не сломал, становятся опасными.
— Почему? — Андрей перевернулся на живот и подставил солнцу широкую спину. На левой лопатке бугрился шрам — от осколка азербайджанской ракеты.