— Стой, кто идет! — окликнул часовой у русского лагеря.
— Офицер связи Первого батальона, к командиру, — ответил Чен. — Где он?
— В радиомодуле.
В лагере было темно, костер и все наружные огни погашены. Между палатками двигались солдаты в полном вооружении. Виднелся свет в одной из палаток, там звучал тихий разговор. Общее ощущение — «скоро».
Фургон РЭБ>[21] отличался от других армейских машин только ушастой антенной на кунге. Внутри было чисто, все блестело белой эмалью, слышалось ровное гуденье вентилятора. Офицер-таджик внимательно смотрел на монитор из-за плеча оператора. На мониторе воспроизводилась карта-схема местности, на которой черными кружками обозначались засеченные радиостанции, сотовые и спутниковые телефоны.
Оператор подвел курсор к одному из кружков, набрал на клавиатуре команду, и динамик заговорил гортанным кавказским голосом: «Муса, слышишь меня? Это Шамиль! Кяфиры пойдут по ущелью, подкинь туда еще цинков, цинков подкинь...» Оператор записал текст перехвата, ввел новую команду, и вместо голоса в эфире раздался только треск и вой. Офицер скомандовал связисту: «Передавай артиллерии!» Оператор начал диктовать по-английски: «Хай, Джонни, это Сергей. Квадрат двадцать — двадцать пять, по улитке четыре, опорный пункт над ущельем, как понял меня, прием...»
Закончив со связистом, таджик обернулся к вошедшим. Он был среднего роста, загорелый, до синевы выбритый. Знаков различия на нем не было, как и у всех в этом лагере.
— Здравия желаю, господин... — неуверенно начал Андрей.
— Товарищ, — поправил его офицер, протянув руку. — Майор Данияров.
— Капитан Шинкарев.
— Очень приятно. Здравствуйте, Чен.
— Привет, Рахим. Доставай карту, обсудим кое-что.
Через полчаса Чен стал прощаться.
— Подожди, — остановил его Рахим, достав откуда-то бутылку коньяка и три пластмассовых стаканчика.
— Много нельзя, поэтому сразу четвертый тост — чтобы за нас не пили третий>[22].
— Ну, до связи! — попрощался Чен и ушел.
— Давайте, Андрей, подойдем к ребятам, — предложил Рахим Шинкареву.
В большой палатке-столовой солдаты тихо разговаривали за чаем. Все взрослые, здоровые мужики, молодых лиц не много. Тут же был Есаул, которого Андрей встретил в патруле. В бою он и связист Сергей пойдут вместе с Шинкаревым, а пока все присели к столу.
— ...Так о том и речь, — говорил по-русски человек в камуфляже. — Настоящий солдат вызревает только в большой стране, даже в глубинке большой страны. В Томской области или, черт знает, в Арканзасе каком-нибудь. В Европе нет хороших солдат.