Батон, как был в семейных трусах и в грязной майке, плюхнулся на табуретку, шумно вдохнул воздуха, словно новость его убила, затем застыл, выкатив глаза. Ева поняла, что он сильно тормозит и должен переварить услышанное, а это, видимо, произойдет нескоро, поэтому приступила перебирать бутылки на столе. Выпивки – ноль, все вылакал один.
– Я так делюсь с тобой, – зло упрекнула его Ева, – а ты один, да? У, скотина…
– Повтори, че ты вякала? – очнулся он.
– Ты – скотина! В одиночку пьют последние алкаши.
– Раньше че вякала! – гаркнул Батон, приобретя от напряжения свекольный цвет.
– А, про Пушка? Убили его. Ножом зарезали. Интересно мне знать, это ты его приголубил? Признавайся, я никому не скажу, но знать желаю!
– Ты че?! Долбанулась? Дура! Че несешь?
– Ага, думаешь, я тебе поверила? Мы пили с ним, а потом его кто-то ножичком… А днем нашли Пушка… Да ни одна рожа ментовская тебе не поверит!
– Не, че… правда? – растерялся Батон. – А за что его?..
Взглянув на потрясенного дружка, Ева сбавила обороты:
– Я так думала, ты его из-за ревности…
– Я?! Его?! – выкатил Батон без того круглые глаза. И вдруг заходил по комнате, шлепая босыми ногами и взмахивая возмущенно руками. – Чокнулась, да? Да что б я… из-за тебя… Не, придумает же!
Видя, что Батон распаляется, отчего последствия для нее могут быть самые непредсказуемые, Ева пошла на попятную:
– Так это не ты его?
– Не я! – дико заорал тот в ответ.
– А кто? – округлила она один глаз, до конца, правда, не веря ему. – Кто ж тогда его завалил? А ведь будут думать на нас…
Батон бухнулся на кровать в полном изнеможении, по его красной роже катился пот – значит, труханул до последнего нерва.
– Бабки есть? – спросил он надрывно.
Ева достала потертый кошелек, отсчитала деньги, протянула:
– Две возьми, чтоб зазря не бегать. И смотри, чтоб Дубина не надурила, а то подсунет пойло, закрашенное собственной мочой, травись потом…
Батон быстро оделся и слинял. Ева осталась наедине с мыслями, достала пачку сигарет без фильтра и закурила. Это сначала ее накрыло, что убил Батон, но, сопоставив его поведение и вообще характер Батона, поняла: не он. Чтоб замочить приятеля, да еще подло – в спину, надо иметь по-настоящему сволочную натуру. Батон не такой. К тому же он трус. Нет, в драки-то он частенько спьяну да сдуру лез, но чтоб за нож схватился… На нарах париться никому неохота, разве что бомжу какому, которому крыша нужна на зиму.
К возвращению Батона у Евы созрел план. Когда выпили с ним по полстакана самогона, она выложила:
– Будем говорить, что ушли вдвоем…