– Почему ты все сносишь? – однажды поинтересовался он после очередной ссоры.
В ответ – ни слова. С одной стороны Алиса игнорировала выпады Марка с царским снисхождением, с другой – он получил добровольную рабыню. Часто утром заставал ее за одним занятием: начищала его туфли до зеркального блеска. А на плечиках висела выстиранная и отутюженная рубашка. Когда она стирала – неизвестно, но стирала. Просил не делать этого – бесполезно, как не слышала. После очередной ночи так и находил рубашку на плечиках, туфли начищенными. Она настолько неразговорчивая оказалась, что за три недели их знакомства Марк ничего о ней не узнал, Алиса не рассказывала, а он не интересовался. Как вдруг…
Привез Леха его на свидание и увидел Марк Алису, сидящую на чемодане, а они собирались на концерт пойти, потом в ресторане посидеть.
– Что это? – уставился Ставров на чемодан, подозревая подвох.
– Извини, я не могу пойти с тобой. Меня выгнали из дома.
Обескураживающая прямота! И это было сказано Марку! Следовательно, он просто обязан взять на себя защиту пострадавшей стороны, то есть Алисы. Вскипел:
– Как это – выгнали? Кто?
– Тетя Клара. Она вышла замуж.
С благородным гневом Ставров двинул к тете Кларе с Алисой, Лехой и чемоданом. Эта чертова тетя вздумала усложнять его жизнь? Ну, он ей покажет!
Встретила их моложавая и крупная женщина лет сорока пяти, в малиновом халате, с таким же малиновым лицом, наверняка приняла внутрь значительную дозу малинового вина. Завидев троицу, Клара торопливо прикрыла входную дверь, мол, дальше порога не пущу, и скрестила на груди руки.
– Почему ты выгнала ее? – строго спросил Ставров.
– А ты кто такой? – зашипела тетя, окрашиваясь в бордовый цвет. – Она у меня на шее семь лет, сколько можно? Я дала ей крышу, образование… Ей, между прочим, двадцать пять! Она два раза замужем побывала аж по целому месяцу! И ко мне возвращалась. Мне что, до гробовой доски нянчиться с ней? Я тоже имею право на личную жизнь. Вот пускай помыкается одна, может, поймет кое-что. У меня муж молодой, а квартира однокомнатная. И с работы ее гонят, недотепу. Можешь забрать ее себе, только предупреждаю: она чокнутая. И в прямом, и в переносном смысле.
– Киса, что так долго? – в дверную щель выглянула упитанная, похотливая рожа.
– Иди, тут по делу… – стушевалась тетя, сдвинув ярко накрашенные брови.
Ставров понял, что взывать к совести бесполезно, хотел уйти, но задержался.
– Он приставал к тебе? – спросил у Алисы.
Красноречивое молчание говорило само за себя. Вот и причина тетиной неприязни. Ставров отстранил ее, распахнул дверь и – тетин муж даже не успел ахнуть – с удовольствием врезал ему по роже. Тетя Клара заголосила: