Агент усмехнулся и кивнул.
– А посему я не буду вам мешать! – воскликнул Мор. – Я вижу, вы тонкий ценитель живописи, и мне хотелось бы услышать ваши соображения по поводу картинок этого, – подчеркнул, – поляка.
Услышав последнее слово, агент втянул ноздрями воздух, как хищник, почуявший добычу.
– Поляка? – спросил. – Какого поляка?!.
– Я имею в виду, многоуважаемый коллега, поляка Ходовецкого, чьи произведения украшают стены немецкого национального музея, – откровенно издевался Мор. – И хотел бы слышать ваше мнение о нем.
– Если поляк попал в немецкий музей, – авторитетно сказал агент, – значит, он прошел расовую комиссию!
– Вы думаете? Разве в те времена существовали расовые комиссии?
– Тут и думать нечего. – Агент почувствовал свое превосходство над этим паршивым интеллигентом, – Без расовой комиссии какому-то поляку и носа не позволили бы сунуть в музей. А что касается времени, то вы мне не говорите. Наилучшее время для Германии настало теперь; и каждый, кто смеет это оспаривать, – наш враг. Если же раньше не было расовых комиссий, то это шло лишь во вред немецкой нации. Потому и развелось у нас когда-то столько разных евреев, поляков и прочей погани…
– Глубокая мысль! – иронически усмехнулся Мор. – Но ведь вы ничего не сказали об офортах Ходовецкого. О его сатирических и морализующих тенденциях. Посмотрите внимательно на эту сценку. Не кажется ли вам, что художник противопоставляет здесь простоту и естественность бюргерства распущенности дворянства и военщины?
– Неужели? – удивился агент. – Тогда эта картина подлежит изъятию и уничтожению, а поляка следует отправить в концлагерь. Там ему быстро покажут, в чем заключается настоящий дух немецкой нации!
– Значит, концлагерь? – притворно вздохнул Мор. – Но есть одна причина, которая не позволит прибегнуть к этому верному средству…
– Никаких причин! – воскликнул агент. – Этого проклятого поляка ничто не спасет!
– Но ведь он умер около полутораста лет тому назад… – сказал Мор и увидел, как вытянулось лицо агента.
Что-то проворчав, гестаповец удалился в соседний зал.
Мор еще долго сидел, изучая прекрасные офорты. Беседа с агентом не развлекла, а опечалила его. Действительно, если бы Ходовецкий жил сейчас, не миновать бы ему концлагеря. Этот грязный тип прав – наци давно бы уже уничтожили художника Даниэля Ходовецкого, который стал национальной гордостью немецкого народа, послали бы на расовую комиссию!.. Большего издевательства не придумать!
Задыхаясь от гнева, Мор выскочил из музея, он не шел, а бежал по улице, не обращая внимания на прохожих и окончательно замучив агента.