С другой стороны, я его понимаю. «Апостериори» на тот момент считался одним из самых модных ночных клубов Москвы, прорваться туда было ох как непросто. Однажды нам с Леркой (это было, еще когда о ее отъезде в Лондон не заходило и речи) пришлось полчаса уговаривать охранников, чтобы нас пропустили внутрь. Чего мы только не перепробовали — и деньги предлагали, и пытались изобразить иностранок (хотя, идейка перекинуться парой фраз на ломаном испанском после того, как на чистом русском мы пытались дать взятку, была, наверное, дурацкой), и с видом самым независимым принимались нарочито громко обсуждать предполагаемую покупку личного вертолета. Все без толку. Когда мы, оскорбленные в лучших чувствах, хотели были понуро удалиться, нам повезло — мимо проходил один из шапочных Леркиных знакомых, который шутя провел нас внутрь, у него была членская карточка.
— Я надеюсь, вы знаете клуб «Апостериори», Саша? — приподнял бровь Геннадий, который, по всей видимости, ожидал, что я паду перед ним на колени и начну заунывно молиться, как только услышу, где он служит.
— Естественно, — сдержанно улыбнулась я. Разве мне сложно сыграть роль пресыщенной столичной штучки, которая дверь в такие клубы открывает левой ногой? — Не самое плохое заведеньице.
— Не самое плохое? — Геннадий изверг фонтан слюны. — Да это самый лучший ночной клуб Москвы, самый модный!!
Вообще-то я недолюбливаю выпендрежников, но к Геннадию решила отнестись снисходительно — все же он был: а) весьма хорош собой; б) интеллигентен и обаятелен и, судя по всему, далеко не глуп; в) сексуально привлекателен — у него были внимательный взгляд, крадущаяся улыбка и большие руки.
Мы встретились в небольшой кофейне на Тверской. На этот раз я оделась попроще и приготовилась к самому худшему. Кто знает, чью фотографию прислал этот рассчитывающий на мое общество индивид. Но Геннадий не был столь подл, как мой первый виртуальный жених. И за столиком кафе я увидела того самого человека, который накануне улыбался мне с фотоснимка.
Все бы замечательно, но этот снобизм… Он работает в модном клубе, видите ли. И что я должна была на это ответить? «Эй, милый, не расслабляйся, зато у меня есть пальтишко от Гуччи, жаль, что сегодня я его не надела, чтобы наглядно продемонстрировать степень своей крутости!»
— А не хочешь ли ты сходить в «Апостериори» со мной? — вдруг спросил Геннадий. При этом он смотрел на меня, как бы примериваясь. Смысл этого взгляда был понятным и не то чтобы очень лестным: он внимательно осматривал мою одежду, пытаясь определить, что сколько стоит. Иными словами: гожусь ли я для того, чтобы заявиться под ручку со мной в модный клуб, или не гожусь?