Я уже решила, что поеду без Мелоди: с меня хватит ее истерик.
Синди внезапно запротестовала, уверяя, что хочет поехать сама и увидеть Джори. Я отрицательно покачала головой:
— Мелоди очень тяжело переживает все случившееся, и в ее состоянии нельзя ехать обратно в госпиталь; по крайней мере до тех пор, пока мы не узнаем правду о состоянии Джори. Я никогда еще не видела столь истеричной женщины, так боящейся больниц. Кажется, она считает госпиталь чем-то сходным с похоронным бюро. Прошу тебя, останься, скажи ей что-нибудь, чтобы она успокоилась, понаблюдай, чтобы она что-нибудь съела. Дай мир ее душе, она нуждается в успокоении, а я позвоню вам по телефону, как только узнаю что-нибудь.
Я прошла к Мелоди и застала ее столь глубоко спящей, что поняла: я приняла правильное решение.
— Объясни ей, Синди, почему я не стала дожидаться, пока она проснется…
К госпиталю я ехала очень быстро.
Из-за того, что Крис был врачом, я весьма часто ездила по госпиталям, провожая Криса, встречая его, встречаясь с ним там, чтобы вместе съездить в гости, навестить некоторых его пациентов, с кем он сохранял дружбу. Мы доставили Джори в лучший госпиталь в штате. Коридоры были широкие и светлые, окна были огромные, везде множество цветов. Госпиталь был начинен самой современной диагностической аппаратурой. Но комната, в которую поместили Джори, была крошечной, как, впрочем, все палаты в этом госпитале. Окно было столь высоко, что в него не было видно ничего, кроме центрального въезда и другого крыла здания.
Крис все еще спал, хотя сестра сказала мне, что он приходил взглянуть на Джори раз пять за мое отсутствие.
— Он очень преданный отец, миссис Шеффилд.
Я смотрела на Джори, который был закован в тяжелый гипс; на его ноги, которые не были скованы, но не двигались.
Внезапно сзади меня обняла чья-то рука, и теплое дыхание Криса коснулось моей шеи.
— Разве я не приказывал тебе оставаться дома, пока я не позвоню?
Я вздохнула с облегчением: Крис был со мной.
— Но как я могу не быть здесь, Крис? Я должна знать, что произошло, иначе я не смогу заснуть. Скажи мне правду, теперь здесь нет Мелоди, которая упадет в обморок.
Он тяжело вздохнул и повесил голову. И лишь тогда я заметила, как сильно он устал, и что он одет в тот же забрызганный кровью вечерний костюм.
— Кэти, новости нехороши. Я не хотел бы говорить до того, как побеседую еще раз с его хирургами и лечащим врачом.
— Не тяни! Я желаю знать правду! Я — не пациентка, которая должна думать о враче, как о всемогущем Боге. Скажи: у него перелом позвоночника? Будет ли он ходить? Отчего он недвижим?