Я прикусила язык: вскоре после того, как я узнала, что беременна, Джулиан погиб.
— Какое странное нынче лето, Джори. Мне не нравится Джоэл. Кажется, что он очень любит Барта, но на самом деле он более всего озабочен тем, чтобы критиковать Синди. Такое впечатление, что она ничем не хороша ни в глазах Джоэла, ни в глазах Барта. Думаю, будет неплохо послать Синди в летний лагерь перед школой. Ты не считаешь, что Синди ведет себя предосудительно, не так ли?
Никакого ответа.
Я пыталась не издать ни одного вздоха, не глядеть на него с нетерпением. Придвинув стул к постели Джори, я взяла его руку. Ответа не было.
— Джори, мы намереваемся продолжить внутривенное кормление, — предупредила я. — Если ты будешь продолжать отказываться от еды, в твои вены введут трубки, а также применят другие методы, чтобы ты остался жив. Если ты станешь упрямиться, мы будем применять все средства до последнего, чтобы вернуть тебя снова к нам.
Джори даже не моргнул.
— Ну что ж, Джори. Я не хотела тебя травмировать до сих пор, но с меня довольно! — Мой голос стал жестким. — Я слишком люблю тебя, чтобы видеть, как ты лежишь здесь неподвижно и желаешь умереть. Так тебе «все равно», ты хочешь сказать? Значит, ты жалеешь себя и не понимаешь, зачем жить дальше… Но есть люди, которые находились в много худшем положении, но они имели мужество жить. Так скажи сам себе, что тебя не касается то, что делают другие люди — и ты будешь прав. Да, тебя это не касается, если ты хочешь оставаться эгоистом. Скажи мне, что будущее теперь для тебя не существует. Я тоже так сначала подумала. Мне совершенно не нравится видеть тебя лежащего здесь неподвижно, Джори. Это разрывает мне сердце, это разрывает сердце отца, и Синди вне себя от печали. Барт настолько был поражен тем, что ты лежишь неподвижно и не разговариваешь, что он больше не решается приехать. А что ты делаешь с Мелоди, ты подумал? Ведь она носит твоего ребенка, Джори. Все дни напролет она плачет. Она очень изменилась, у нее ломается психика, и все оттого, что она слышит наши разговоры о том, что ты лежишь здесь и отказываешься кому-либо отвечать. Мы все в печали, в страшном горе по поводу того, что случилось — но что может сделать каждый из нас, кроме того, что попробовать принять то, что нельзя изменить: надо жить достойно и в этой ситуации. Джори, вернись к нам, мы все в тебе нуждаемся. Мы не можем просто наблюдать, как ты убиваешь себя. Мы любим тебя. Нам не так важно, что ты не сможешь ходить или танцевать, нам нужно, чтобы ты был жив и был с нами вместе. Нам надо, чтобы ты разговаривал с нами. Скажи хоть что-то. Скажи хотя бы словечко Мелоди, когда она приедет. Ответь ей, когда она прикоснется к тебе… или ты потеряешь и Мелоди, и своего ребенка. Она любит тебя, ты знаешь это. Но ни одна женщина не сможет любить человека, который отворачивается от нее. Она не приезжает, потому что боится того, что ты отвернешься от нее.