— Надо быть рассудительной, Шарлотта. Я тоже питал надежду… но все эти Габсбурги такие непостоянные, переменчивые, никогда не знаешь, что они на самом деле думают.
— О, я это знаю! — Девушка все еще рыдала. — Он меня не любит… это ужасно.
Король ничего на это не сказал. Да и что тут сказать, какими словами унять эту боль…
А в это самое время Максимилиан ехал на север с чувством, что избежал большой опасности. Маленькая Шарлотта, бесспорно, очаровательна и обещает стать очень красивой женщиной. А как мил этот полный любви взгляд!.. Но жениться, когда любишь другую, на женщине, которая так в тебя влюблена, не означает ли надеть на шею худшую из всех цепей? Нет, он повел себя мудро — уехал, не оставив надежды.
Пребывание Максимилиана в Голландии походило на отдых: ни одной незамужней, принцессы, даже ни единого ребенка. Но этот приятный отдых все же пришлось прервать — отправиться в Ганновер. Там принцесс хватало, и путешественник дал себе слово тщательно взвешивать слова и улыбки, сами взгляды, чтобы не зародить в женских сердцах пустых надежд. Он чувствовал, что все меньше расположен жениться.
Однако в Берлине должно что—то произойти.
Бал в королевском дворце достиг апогея. На сверкающем паркете огромного зала в ритме вальса кружились пары, увлекая вихрь танца блестящие мундиры кавалеров и огромные кружевные кринолины дам.
Стоя под балдахином рядом с хозяйкой, Максимилиан наблюдал все это рассеянным взглядом и никак не мог решить, с какой из принцесс ему следует влиться в толпу.
Рядом с ним под балдахином дремал король Фридрих—Вильгельм IV. Упадок умственных сил, которому суждено вскоре полностью отстранить его от правления, уже проявлялся достаточно зримо. А пока монарх усердно посапывал, не обращая ни малейшего внимания на звуки музыки, исполняемой оркестром.
Вдруг Максимилиан вздрогнул: ему показалось… в толпе, над платьем из черных кружев и белыми плечами, — очаровательное лицо, золотистые волосы под бриллиантовой диадемой… Сердце его учащенно забилось; эта дама… но ведь это она, о разлуке с ней он так сожалел, — Паула, его единственная любовь!..
Он сбежал по ступеням, остановился на краю танцевальной площадки: очаровательное видение исчезло в потоке танцующих, унеслось в руках высокого, худого мужчины во фраке, увешанном орденами и лентами. Спустя мгновение принц снова увидел ее; он положил дрожащую ладонь на руку соседа, какого—то дипломата — лица его даже не видел, — и спросил:
— Скажите, эта дама, в черном платье, не графиня фон Линден? Посмотрите, вон там… рядом с зеркалами, в бриллиантовой диадеме…