– Да уж мы знаем, какой твой полковник важная и секретная птица! – усмехнулся Алымов.
Саенко оскорбленно поджал губы, потом махнул рукой и продолжил:
– Тогда Аркадий Петрович и говорит капитану этому, что возьмите, мол, людей за вино.
– Что-что? – переспросил Борис.
– А вот то, что вчера послал меня он на берег, когда я вас-то встретил. И пошел я прямо в имение одно, где погреба отличные еще до войны были. А там вина хорошие. И погрузили мы все это на подводы и привезли сюда. Так он, капитан-то, за каждый ящик по человеку согласился провезти. Сто ящиков распихал кое-как по миноносцу своему – это ж не торговое судно, не приспособлено груз перевозить, – распихал сто ящиков и взял сто человек без багажа. У-у, морда французская!
– Вот как, значит, жизнь человеческую за ящик вина купили. Эх, союзнички! А все остальные капитаны, значит, непьющие…
– Выходит, так, – угрюмо согласился Саенко.
Они пришли в крошечную каюту, кое-как умылись, переоделись в чистое белье, которое Саенко вытащил из своих закромов. Френчи задубели от морской воды, поэтому Саенко выскочил куда-то и вскоре вернулся. Через десять минут в каюту просунулась голова французского матроса в шапочке с красным помпоном. Голова обвела глазами каюту и, увидев Саенко, подмигнула черным глазом. Саенко выскочил в коридор и принес две матросские робы, поношенные, но чистые.
– Саенко, ты на что же робы эти сменял? – смеясь, спросил Борис.
– Известно на что, на вино, – насупился Саенко, – простому человеку тоже выпить хочется.
Поели жидкой французской похлебки и хлеба с салом, что принес запасливый Саенко. Алымов выпил чаю, вытер испарину на лбу и прилег на койку.
– Что-то нехорошо мне, надо спать, может, силы восстановятся. А ты, Борис, нож потерял, что ли?
– Да выронил где-то, пока тебя нес, – равнодушно ответил Борис.
Через минуту Петр задышал глубоко и ровно, Борис тоже пытался заснуть, но черное облако все давило и давило на сердце. Он заснул, как провалился в бездонную пропасть. Пробуждение было безрадостным. Саенко тряс его за плечо, приговаривая тихонько:
– Ваше благородие, Борис Андреич, проснитесь!
– Что? – Борис рывком сел на узкой койке. – Чего тебе? Вроде до Керчи еще далеко?
– Ваше благородие, ступайте к полковнику, – сказал Саенко с какой-то неуверенно-смущенной интонацией.
– Он зовет, что ли? – рассердился Борис. – Вот еще незадача, поспать не даст.
– Да не зовет, – с досадой ответил Саенко, – а только пошли бы вы с ним поговорили.
– Неохота мне с ним разговаривать, – честно признался Борис, – много чего ему есть сказать, да только все неприятное, как бы он на меня не обиделся.