– Ты ужасно плохая, – печально заметил Дагон. – Мы столько трудились, чтобы ублажить тебя, и даже не получили никакой благодарности. Придется научить тебя хорошим манерам, Халида.
Он сжал ее тонкое запястье и потащил через всю комнату к постели, перегнул через колено и отвесил первый шлепок по белоснежным ягодицам.
– Ты очень нехорошая девочка, Халида, верно?
За первым ударом последовали второй и третий.
– Отвечай, девчонка!
Удары посыпались градом.
– Неужели тебе нечего мне сказать?
Дагон продолжал истязания, пока она не заплакала, а кожа не налилась багрянцем.
– Говори же, признайся, что безобразно вела себя!
– Очень, – всхлипнула она. – Меня нужно наказать! Я хочу, чтобы меня наказали.
Дагон шлепал ее, пока рука не устала. Поразительно, как эта нежная девушка может выносить столь суровое обращение!
Он сунул пальцы в ее грот и не удивился, найдя, что она истекает нектаром.
– Ну и бесстыдница! – невольно усмехнулся он. – Адон, принеси шарики. Наша прекрасная королева должна немного помучиться за то, что так наслаждалась избиением.
Он перевернул Халиду и, сжав в объятиях, крепко поцеловал.
– Негодница! – прошептал он.
– Что ты собираешься делать? – робко поинтересовалась она.
– Как что? Учить тебя новым бесстыдствам, любовь моя.
Адон принес маленькую шкатулку, обтянутую красным шелком, вышитым драконами, и принц, усадив Халиду себе на колени, показал содержимое. Внутри в специальных гнездышках лежали три шарика, каждый чуть больше предыдущего, золотой, серебряный и из слоновой кости. В самом большом, в золотом, были вплавлены несколько металлических язычков. В серебряном находилась капля ртути. А шар слоновой кости остался пустым.
– Думаю, я хорошенько тебя проучу, – продолжал Дагон, вставляя шарики в лоно Халиды и спуская ее с колен. – Пройдись по комнате, моя прекрасная королева, и когда сделаешь три круга, остальные три протанцуешь. Потом принесешь мне и Адону кубки с вином. Мы утомились терзать тебя.
Халида немедленно повиновалась, но уже через несколько шагов странные ощущения заставили ее остановиться. К тому времени как она всего один раз обошла комнату, стало понятно, что никогда еще ей не приходилось испытывать такого наслаждения-боли. Дагон неотступно наблюдал за ней, и Халида, стиснув зубы, выполнила его повеление, а потом стала танцевать. И принесла мужчинам вино, уже едва держась на ногах, почти обезумев от того, что с ней творилось.
– Во имя Суневы, вынь их, – процедила она сквозь стиснутые зубы, боясь шевельнуться, ибо при малейшем движении коварные шарики ударялись друг о друга. Пытка. Восхитительная, но тем не менее пытка. Сейчас она хотела лишь, чтобы копье Дагона пронзило ее.