Дагон вспыхнул от столь откровенного вопроса.
– Несколько месяцев, – признался он.
Зинейда понимающе улыбнулась, показав белые ровные зубы.
– Бедный мой принц, – утешила она и обратилась к молодым служанкам: – Ну, кто из вас хочет его сегодня? Только не ссорьтесь, у каждой будет возможность его попробовать.
– Мы уже все решили между собой, госпожа, – объявила желтоволосая девушка. – Тянули жребий, и мне досталась первая ночь.
– Как умно, не правда ли, Дагон? Ни споров, ни свар. Все ли мужчины так рассудительны, когда речь идет о красивой женщине? – усмехнулась Зинейда. – Вряд ли. Обязательно начнется распря, и потом бедняжке придется развлекать с полдюжины похотливых животных. Кстати, ее зовут Доре. Идите и наслаждайтесь компанией друг друга, – напутствовала она.
Доре взяла Дагона за руку, подняла с подушек и провела его в отгороженное красной шелковой занавеской помещение для сна. Занавеска упала с тихим шорохом, отсекая их от остальных женщин. Дагон огляделся. Здесь ничего не было, кроме большой перины, брошенной на деревянное возвышение.
– На колени, раб! – скомандовала Доре. – Пора тебе понять, что отныне твои властительницы – женщины.
Она негрубо, но решительно толкнула его. Первым порывом Дагона было взорваться, но он вовремя успел взять себя в руки. Только завоевав доверие этих негодниц, он сумеет скрыться.
Доре выскользнула из своего простого платья, оставшись обнаженной.
– Заложи руки за голову, раб. Тебе запрещено дотрагиваться до меня, пока я не дам на это своего позволения. Понятно?
– Да, госпожа, – кивнул Дагон.
– Вот и хорошо, – довольно улыбнулась Доре. – Я вознагражу тебя, раб. Можешь полизать мою маленькую щелку, но не смей проникать языком внутрь, пока я не разрешу.
Она растянулась перед ним и расставила ноги так, что кружево светлых завитков очутилось прямо перед его губами. Дагон наклонился и стал гладить кончиком языка сомкнутые створки пухлого венерина холма. Ее пышное тело пахло цветами, а мускусный женский аромат непреодолимо возбуждал Дагона. Он умирал от желания более смелых ласк, но не смел нарушить запрет.
Доре неожиданно выгнулась и обеими руками разомкнула розовые складки, открывая его взгляду потаенные сокровища.
– Ублажи меня, раб, – беззастенчиво потребовала она, – но помни, ты должен держать руки за головой.
Его язык немедленно нашел бутон ее наслаждения и начал снова лизать, сначала нежно, потом все энергичнее. Она оказалась слаще меда, и он зачарованно наблюдал, как крошечная поначалу изюминка растет и наливается багровым цветом.
Доре возбужденно застонала и содрогнулась, достигнув пика наслаждения. Отняв руки, она громко вздохнула: