Питер, вернувшийся в бар, развернул Джонатана на табурете.
– Они отказываются посадить меня за столик, пока нас не будет двое. Я выторговал у метрдотеля трехминутную отсрочку, а потом он поставит нас в хвост очереди. Поторопись, антрекот с кровью вот-вот пересохнет!
Джонатан высвободился, но за те секунды, что друг владел его вниманием, седая женщина успела исчезнуть. Его сердце заколотилось, он поспешил за ней следом, но отыскать её в плотной толпе было гиблым делом.
Метрдотель посадил их за отгороженный столик в глубине ресторана. Сидя на банкетке, обтянутой красным дерматином, Джонатан никак не мог избавиться от напряжения и не притрагивался к еде.
– Ты странно себя ведёшь, – не выдержал с аппетитом жующий Питер.
– Разве я как-то себя веду?
– Ты всё время затягиваешь узел галстука.
– Ну и что?
– На тебе нет галстука!
Джонатан заметил, что у него дрожит правая рука, и спрятал её под стол.
– Ты веришь в судьбу? – обратился он к Питеру.
– Во всяком случае, этому антрекоту не избежать своей судьбы, если тебя это интересует.
– Я серьёзно!
– Серьёзно?
Питер наколол на вилку ломтик картошки, отправил его в рот и блаженно зажмурился.
– Есть рейс в двадцать два часа. Если ты поторопишься, то успеешь на него. – Питер прицелился вилкой в здоровенный кусок мяса. – Ты ужасно выглядишь!
Джонатан, все ещё не прикоснувшийся к своей тарелке, отломил кусочек хлеба и стал мять его пальцами. Сердце у него в груди все ещё отчаянно колотилось.
– Я сам займусь гостиничным счётом. Сматывайся!
Голос Питера вдруг показался Джонатану доно сящимся издалека.
– Что-то мне нехорошо… – пробормотал он, пытаясь прийти в себя.
– Женись на ней, и дело с концом! Вы с Анной начинаете меня утомлять.
– Ты не хочешь вернуться сегодня вечером вместе со мной?
Питер не расслышал в словах друга призыва о помощи и налил себе вина.
– Вообще-то я хотел воспользоваться этим ужином, чтобы рассказать тебе о своих трудностях, подумать вместе с тобой о том, как реагировать на эти непрестанно атакующие меня статейки. Хотел, чтобы ты изучил то, что я намерен выставить на продажу в следующий раз, а получается ужин на пару с антрекотом… Что ж, ничего не поделаешь. Его мне тоже не хочется оставлять недоеденным, холостяцкий вечер так холостяцкий вечер!
Немного поколебавшись, Джонатан встал и вынул из кармана пиджака бумажник.
– Ты на меня не сердишься?
Питер не позволил ему достать деньги.
– Даже не вздумай! Не хватало, чтобы ты платил за ужин, на котором не присутствуешь. Лучше позволь задать тебе один личный вопрос. Ответ останется между нами.