Миклош был великолепным фехтовальщиком. Он снова и снова наносил немцу удары, но не касался кожи, а лишь разрывал ткань рубашки, чтобы секундант не смог остановить дуэль.
Звенела сталь; противники двигались в ритме музыки, словно танцуя причудливый танец. Порой немец переходил в атаку, но каждый раз она разбивалась о защиту Миклоша. С каждым выпадом офицер выглядел все более и более нелепо.
Наконец Миклош решил, что представление закончено. Изящным движением выбил рапиру из рук противника и, приставив клинок к его груди, приказал:
– Просите прощения у господина Феррариса и его дочери за свое безобразное поведение!
– Я… приношу извинения, – пробормотал немец.
– Громче! Я хочу, чтобы вас слышали все!
– Я прошу прощения!
Миклош опустил рапиру и повернулся к секунданту, чтобы поблагодарить его, но тут до него донесся отчаянный крик Гизелы.
Она была так увлечена поединком, что совсем забыла об отце, а когда посмотрела на него, то увидела, что он лежит без сознания. Из раны на руке хлестала кровь.
Простившись с возлюбленной, Миклош провел бессонную ночь и к утру укрепился в решении немедленно покинуть Вену.
Он знал, что на этот раз не вернется назад с полдороги. Любовь к Гизеле повелевала уехать и страдать вдали от любимой.
Лишь таким образом он мог спасти ее от унижений, которые неизбежно постигли бы ее, если бы они поженились.
Он очень любил своих близких, и большинство из них были приятными людьми и обладали чувством юмора, что вообще свойственно венграм.
В то же время гордость была фамильной чертой Эстергази, и Миклош мог представить, с какой яростью они обрушатся на любого, кто посмеет посягнуть на их честь.
Гизела была истинной леди, но это не имело никакого значения, потому что ее отец был профессиональным музыкантом, который игрой на скрипке зарабатывал на жизнь.
Эстергази были тонкими ценителями музыки. Миклошу с самого детства прививали любовь к ней, и он не представлял себе жизни без нее.
И все же иметь музыкальный талант и получать гонорары за публичные выступления – вещи разные. Миклош знал, что какие бы аргументы он ни привел, пытаясь переубедить старших членов семьи, это ни к чему бы не привело – отношение к Гизеле все равно будет пренебрежительным.
Пол Феррарис был великим скрипачом, и Эстергази, без сомнения, могли пригласить его в гости.
Но чтобы его дочь стала невестой главы рода и будущей княгиней! Нет, это невозможно.
С той минуты, когда Миклош впервые поцеловал Гизелу, он знал, что только с ней будет счастлив. Она была той женщиной, которую он искал всю жизнь.