Клола напряженно вспоминала, каким путем они с Малколмом поднимались сюда семь лет назад.
По счастью, скала была ярко освещена луной: черные каменные выступы, мокрые от дождя, блестели в ее призрачном свете.
Ноги Клолы скользили по мокрым камням, но она цеплялась руками и храбро лезла все выше и выше, пока не достигла вершины.
Добравшись до верха, она упала на камни без сил и несколько секунд напряженно прислушивалась – не послышится ли шум? Что, если Хемиш ошибся и Маклауды все же оставили стражу?
«Только мне не хватало попасть к ним в лапы!»– подумала она.
Прямо над ее головой возвышалась Сторожевая башня. Рядом никого не было, не слышалось ни звука. Никаких признаков врага.
Клола поднялась на ноги. Рядом с ней стоял Хемиш.
Вместе они подошли к двери. Дверь, как и семь лет назад, была заперта на засов – замка, разумеется, не было.
Хемиш молча поддел засов кинжалом, и дверь со скрипом отворилась.
Внутри царила непроглядная тьма. В первый миг Клола и Хемиш не увидели ничего.
Лишь постепенно, когда глаза их привыкли к темноте, они различили лежащего на полу Торквила – связанного по рукам и ногам, с кляпом во рту.
Клола опустилась перед ним на колени. Первым делом она вытащила изо рта Торквила грязную тряпку, заменяющую кляп, затем, взяв у Хемиша второй кинжал, перерезала веревки на руках и ногах.
Торквил поднялся на ноги. Так же молча троица спустилась со скалы и побежала туда, где паслись их лошади.
– Нужно найти наших лошадей, – подал голос Торквил.
– Да, конечно, – согласилась Клола. – Садись за спину к Хемишу, быстрее!
Им не пришлось долго искать – две лошади спокойно паслись в сотне ярдов от башни.
– Хемиш, домой! – приказала Клола. – Садись на свою лошадь и уезжай немедленно! Торквил, другую лошадь поведешь в поводу.
– Да она и так пойдет за нами, – проворчал Торквил, но повиновался.
Как только Хемиш скрылся из виду, Клола спросила:
– Как ты мог решиться на такую глупость, да еще после всего, что говорил тебе дядя?
– Я обещал Хемишу, что пойду с ним, – ответил Торквил. – Не мог же я нарушить слово!
«Вот ответ истинного шотландца!»– подумала Клола. Шотландец считает нарушение клятвы позорнейшим из преступлений. А уж чтобы Макнарн не сдержал слова, данного Килкрейгу…
Некоторое время они ехали молча. Затем Торквил с тревогой спросил:
– А дядюшка Тэран знает, что вы поехали меня выручать?
– Нет, что ты! – ответила Клола. – Никто не знает, и никто не должен знать! Понял? Помолчав, она добавила:
– Поговори со сторожем и с конюхом – его, кажется, зовут Гектор – и убеди их никому ничего не рассказывать.