– И все же вернемся к делу, дорогая, – напомнил ей супруг, – не можем же мы оставаться в столовой весь день.
– Именно это я и пытаюсь сделать, Леопольд, – холодно остановила его эрцгерцогиня, – но дети постоянно нас прерывают.
– Теперь они молчат, – вполне резонно заметил эрцгерцог.
– Так вот, возвращаясь к нашему разговору, замечу, что Маргарет сообщила о двух претендентах на твою руку. Правда, один из них, герцог Гэйтесфорд, несколько староват для тебя и к тому же вдовец. – Герцогиня опять подождала, пока дочь поинтересуется возрастом предполагаемого жениха, но девушка снова промолчала, и герцогине пришлось продолжить: – Его сиятельству за пятьдесят, и потому, несмотря на его вес в обществе и заслуживающий всяческих похвал характер, мы с отцом решили, что он нам не подходит.
– Выйти замуж за человека старше папы!!!
– Ты выйдешь за того, кого выберем мы, – отрезала мать. – А выбрали мы, хотя и не без некоторых колебаний, герцога Фэйверстоуна, которому всего тридцать три года. Его матушка приходится кузиной самой королеве и состоит в родстве с ее дядей герцогом Кембриджским.
– Не предками у него все в порядке, – заметил эрцгерцог.
– Разумеется, ты прав, Леопольд. Жених идеальный. И все-таки мне бы хотелось для Тины мужа постарше, который не только мог бы удерживать ее от некоторых легкомысленных поступков, которые, как ни печально признать вполне в ее характере, но и внушил бы ей. что она должна вести себя как подобает дочери высокопоставленных родителей.
– Все это раньше или позже она поймет и сама. – вздохнул эрцгерцог, который был глубоко привязан к своей второй дочери и полагал, что малышка, как никто из детей, похожа на него самого. Поэтому он всегда был склонен защищать ее от критики и обвинений матери.
Эрцгерцогиня же внешне больше благоволила к старшему сыну, а на деле всю свою любовь отдавала младшему, которому не исполнилось еще и четырнадцати. Во всем облике принца Луи было нечто, что делало его больше всего похожим на англичанина, и это обстоятельство, естественно, являлось настоящей усладой для материнского сердца.
Эрцгерцогиня была женщиной холодной, воспитанной в пуританской Англии, где любые живые проявления чувств считались вульгарностью, а люди, их обнаруживавшие, – дурно воспитанными.
Выйдя замуж благодаря своему родству с королевской фамилией за правителя Виденштайна, она влюбилась в своего красавца мужа сразу и навсегда, но никогда не считала возможным проявлять эти чувства. А эрцгерцог в те дни был настоящим донжуаном. Он не пропускал ни одной хорошенькой женской физиономии и потерял счет любовным авантюрам. Он не мог понять сдержанности своей жены, но тем не менее всегда окружал ее почетом и уважением, отдавая должное ее высоким моральным качествам и красоте.