Вскоре они вернутся в Лондон, и он по-прежнему будет проводить долгие часы в парламенте на заседаниях в палате общин. Кроме того, как он сообщил ей, на следующей неделе ему предстоит множество официальных встреч.
Конечно, Рейберн может наносить визиты к ним на Керзон-стрит. А вот ей можно появиться у него дома только в сопровождении кого-то из старших.
В те дни, когда он будет занят в палате общин, они не смогут вместе обедать. Конечно, их наверняка будут приглашать к себе на приемы общие знакомые, но в этих случаях им вряд ли удастся перекинуться хоть словом наедине.
Пока же Виола радовалась тому, что после обеда все сели за карточные столы – значит, у нее появился шанс побыть в обществе Рейберна.
А вот вчера вечером это было бы затруднительно – после обеда, на котором присутствовало ни много ни мало шестьдесят человек, в том числе и его величество король, все тоже сели играть в карты. Но тогда никому даже в голову не могло бы прийти не последовать высочайшему примеру, а заняться чем-нибудь другим. Его величество слыл большим поклонником бриджа, хотя его единственной партнершей была миссис Кеппел, а играли они в отдельной комнате.
Виола вполне сносно играла в бридж, но не очень любила это занятие, тем более что, как ни странно, ее место оказалось не за тем столом, где сидел Рейберн. Девушка сразу поняла, что это происки хозяина дома, который еще не расстался с надеждой расторгнуть ее помолвку с Лайлом.
«Если придется играть и сегодня, – рассуждала Виола, – то хорошо бы нас посадили рядом! А еще лучше было бы сыграть в пикет – тогда мы могли бы поговорить, как в первый вечер…»
Когда джентльмены вернулись в гостиную, Виола посмотрела на Рейберна так призывно, что он тут же подошел к ней, на что она в глубине души и рассчитывала, и спросил:
– Чем вы хотели бы заняться?
– Мне хочется поговорить с вами! – откровенно ответила Виола.
И тут же торопливо добавила, испугавшись, что ведет себя слишком настойчиво:
– Впрочем, если вы не расположены играть в бридж, конечно…
– Я с удовольствием сделаю так, как вы хотите, – галантно ответил Рейберн.
Увидев, как радостно заблестели глаза Виолы, он подумал, что любому мужчине было бы лестно сознавать, что он тому причиной.
«А что, если она в меня влюбится по-настоящему? Это бы очень осложнило все дело», – молнией промелькнуло у него в голове. Но Рейберн тут же успокоил себя – зачем заранее расстраиваться? Об этом можно будет подумать позднее – если, конечно, такая проблема и в самом деле возникнет.
– Может быть, пойдем посмотрим картины, что висят в соседней комнате? – предложил он.