Но одно дело – свой дом и заведенные в нем порядки, а другое – дом маркиза, подумала Алексия, и не стоит наживать неприятности и пускать Питера в чужие конюшни. Надо будет утром поговорить с мисс Грэхем, решила она, и еще раз сказать ей, чтобы не спускала с мальчика глаз. Но Питеру читать сейчас мораль совершенно бесполезно – он просто-напросто ничего не услышит. Поэтому она молча выслушала все просьбы, нежно поцеловала его и оставила дверь открытой, если вдруг ему станет страшно в новом незнакомом доме.
Она уже наполовину спустилась с лестницы, когда ее заметил маркиз. Он как раз шел из столовой обратно в гостиную. Алексия смутилась, когда он взглянул наверх, и машинально поправила волосы: ведь Питер мог нечаянно привести их в беспорядок, когда обнимал ее. Девушка подошла к маркизу. Ей показалось, что он ждет объяснений, почему она здесь, а не с его матерью.
– Я приходила пожелать Питеру спокойной ночи, – проговорила Алексия, – простите его за не слишком учтивое поведение, его голова занята только лошадьми и больше ничем.
– Я так и подумал, – ответил маркиз.
Он произнес эти слова совершенно бесстрастным тоном, и Алексия не смогла понять, понравился ему Питер или нет. Другой темы для разговора она не смогла придумать, а потому просто пошла в гостиную. Маркиз последовал за ней.
Они стали расходиться по своим комнатам довольно рано. Маркиза заявила, что устала и, кроме того, завтра предстоит трудный день.
– Спокойной ночи, дорогой Хилтон, – сказала она, – и спасибо тебе за доброту. Не могу передать, как мне хорошо здесь, с тобой, и как я счастлива опекать и быть полезной нашим очаровательным кузинам.
– Так здорово, что вы наши родственники! – Восторгу Летти не было предела. – Честное слово! Я даже готова надеть на себя ленту с надписью: «Я – кузина маркиза Осминтона!» Пусть об этом узнает весь мир!
Маркиз рассмеялся:
– Полагаю, это скорее недостаток, чем преимущество.
– Вы просто скромничаете! – шутливо воскликнула Летти. – А ведь вы самый замечательный, самый добрый и щедрый кузен на свете. Спасибо вам!
Она сделала глубокий реверанс. Маркиз поклонился ей в ответ.
Алексия смотрела на них и думала, что и вполовину не смогла бы так красноречиво и проникновенно высказать то, что переполняло ее душу и сердце. Она лишь сделала реверанс и взглянула на маркиза, безуспешно пытаясь подобрать подходящие слова.
– Надеюсь, вас ничего больше не беспокоит, Алексия? – спросил маркиз, как ей показалось, с ноткой презрения.
– Нет, я только… могу… поблагодарить вас, – ответила она тихим от волнения голосом.