Он ничего не говорил, лишь нежно гладил ей волосы. Марина ощущала, как ее бьет дрожь. Она пыталась сдержать натиск чувств, волной нараставших где-то в глубинах ее естества.
Неожиданно Карлос поднялся на ноги. Ее руки невольно протянулись ему вслед, но он шагнул прочь. Он стоял, повернувшись к ней спиной, и смотрел на реку. Она хотела что-то сказать, но слова застряли, в горле; казалось, она все еще была околдована нежностью поцелуя.
– Карлос, – наконец позвала она. Это был крик, мольба ребенка, которого разбудили среди ночи.
– Прости меня. Это было совсем не то, что она ожидала услышать.
– Простить? За что?
– Мне не следовало этого делать, – Его голос прозвучал неожиданно тускло, почти устало.
– Но почему?
Он повернулся и посмотрел на нее. Карлос отчетливо видел в лунном свете обращенное к нему лицо Марины. В темноте ее глаза казались темными, в них застыл вопрос. Ее губы были мягкими и слегка припухшими – как у любой женщины, которую целовали и которая целовала в ответ. На шее, у выреза платья, пульсировала жилка. На мгновение Карлос протянул руки, словно хотел прикоснуться к ней, но затем передумал и опустил.
– Завтра я уезжаю, – произнес он.
– Но почему? Тебе действительно нужно уехать? – Марина сама удивилась, с каким разочарованием она произнесла эти слова.
– Придется. Разве ты не понимаешь?
– Это так важно? – почти печально спросила она. – Ты женат?
Почему-то до этого момента подобная мысль вообще не приходила ей в голову. Марина ничуть не сомневалась, что Карлос так же свободен, как и она сама.
– Нет, я не женат, – ответил он. – Но для нас обоих это лишь отдых, интерлюдия, случайная встреча.
– А теперь она закончилась, – сказала Марина. – Почему?
– Потому что это уже переросло в нечто большее. Я говорил тебе, что любовь – это серьезная вещь. Это действительно серьезно, слишком серьезно. Мне нужно уехать.
– Ради твоего блага или ради моего?
– Будь я нечестен, – ответил Карлос, – я бы сказал, что ради твоего, но если говорить правду, я думаю о себе. Я не могу позволить себе полюбить тебя. Тебе этого не понять, а я не смогу объяснить. Это нечто такое, что не должно произойти.
Он снова отвернулся, а Марина закрыла лицо руками. «Где же моя гордость?» – спрашивала она себя. Этот человек только что сказал ей, что она ему не нужна. Может, ей лучше подняться и уйти? Или сказать ему, что она уезжает завтра, что возвращается обратно в Англию? А ведь она надеялась, что у них обоих останутся приятные воспоминания о времени, которое они провели вместе. А затем она в отчаянии подумала, что не может позволить ему вот так уйти. Это было абсурдно, смешно.