Вампир задумался.
— Если честно, понятия не имею. Но из такой ткани шьют эльфийские плащи-невидимки.
— А если какая-нибудь нечисть решит присоединиться к нашей теплой компании и прыгнет с дерева?
Князь усмехнулся.
— Пусть сначала увидит.
Когтистая рука нашарила что-то за краем «гамака», потянула… Полог, сшитый из того же замечательного материала, с шелестом накрыл «люльку» целиком, смыкаясь с краями, и через секунду мы оказались внутри кокона. Я хотела еще что-нибудь спросить, но вампир уже отвернулся, буркнув напоследок:
— Спокойной ночи…
С самого своего рождения я всегда спала в одиночестве. Даже в глубоком младенчестве колыбель с моей драгоценной тушкой стояла в соседней с маминой комнате, не говоря уже о том, что всех «квартирантов», начиная с родного брата и заканчивая кошкой, я выживала из своих владений в кратчайшие сроки. Так уж я устроена — не могу спать, когда в паре метров от меня есть кто-то еще.
Но тут о паре метров даже мечтать не приходилось. Пара сантиметров — и то до тех пор, пока ветер не качнет кокон. А качал он его часто.
Да еще запах озона…
— Ксиль?
— Ну, — недовольно буркнул вампир.
— Скоро будет гроза…
— И что?
— А мы не намокнем?
От такого заявления вампир ненадолго впал в ступор.
— Ты хоть раз видела промокаемую эльфийскую ткань для плащей?
— Ну…нет.
— Вот и умница. Заканчивай с паранойей и спи.
Я вздохнула. Да-а, с похитителем мне повезло. И вообще, еще недели не прошло, а впечатлений уже хватит на всю оставшуюся жизнь. И не только плохих. Закрыв глаза, я вспоминала дорогу в Бирюзовый, огни ночного города, смешливого кареглазого вампира — Ллайс, кажется? — и полет. Четверть часа — и полконтинента позади.
Внезапно я с необыкновенной остротой осознала, что от привычного мира меня отделяют не только километры — что-то большее. Как будто дома нет. Это не экскурсия и не пикник. Я могу не вернуться. Перед глазами всплыло мамино лицо… И мой последний день рожденья: мы с девчонками сидим в кафе, мороженое в стаканчиках уже растаяло, а кто-то — Айне, кто же кроме нее… — украдкой пытается нас сфотографировать. И то далекое лето в домике целителя, когда я впервые пробовала свои силы в магии, а Дариэль учил моего брата играть в шахматы…
Воздуха внезапно стало слишком мало, я судорожно втягивала его, стараясь себя не выдать.
— Эй, малыш, что ты трясешься? Или ты решила намочить нас изнутри слезами, если с грозой не прошло?
Я не ответила, изо всех сил вжимаясь лицом в жесткую натянутую ткань. Не думать, не думать…
Если тебе есть, ради чего жить — тебе есть и что терять…