- Что, Акамие, глаза слепит?
Темная могучая фигура царя отделилась от стены. Облачко пара, рваное в пляшущем на сквозняке свете фонарей, отлетело от его рта. Акамие низко поклонился, прижимая ладони к груди.
- Открой лицо.
Подняв один из фонарей, царь подошел ближе.
- Как загорел твой лоб. А щеки и шея так же белы. Нет! Белая кожа у того щенка. Видел его? Он один убил не меньше дюжины моих воинов, если мне не солгали. Впрочем, не это важно. Его сестра бросилась с башни. Его отец принял яд, и мать тоже. Из его рода он один попал мне в руки живым. Я приказал следить за ним днем и ночью, иначе он покончит с собой, как все они. Что ты скажешь об этом, читатель свитков с древней и новой мудростью?
- Мой повелитель, спроси своих советников, более просвещенных и умудренных, нежели твой недостойный раб.
- Спрошу. Когда пожелаю. Сейчас я спрашиваю тебя.
Акамие торопливо облизнул губы.
- Их поступок мне непонятен, мой повелитель. Я читал, что в отдаленных землях люди вольны сами выбирать между жизнью и смертью, но это выше моего разумения.
Вопросительно взглянув на царя, Акамие воспользовался паузой, чтобы перевести дух. Царь кивнул: продолжай.
- Мой повелитель, конечно, уже обратил внимание на несуразности устройства этого дворца.
- Он внушает подданным трепет и повиновение...
- Но он неудобен и неуютен для самих владык. При такой суровой зиме на окнах нет ставен, камень стен ничем не укрыт, и нет отопительных ниш. В купальнях чистейшая вода, и мне показали: они наполняются бьющими здесь ключами. Но, мой повелитель, кто может купаться в такой воде среди необогретых каменных стен, где гуляет ледяной ветер? Ложа здесь тверды, а одеяла тонки, и нет подушек, и у лестниц ступени чересчур высоки...
- Этому мальчишке, когда бы он вырос, стали бы впору. Как и его отцу, и всей сотне его предков. Что ты думаешь об этом, Акамие?
- Мой повелитель, я видел сокровищницу, она просторна и состоит из многих помещений, но в ней тесно от сундуков с золотыми и серебряными монетами, с невиданной красоты и величины камнями - язык не поворачивается назвать их редкими, когда они собраны в таком множестве. Мой повелитель всегда был щедр со мной, и среди его даров недостойному рабу немало подлинных чудес... Но то, что я видел здесь... А если упомянуть о драгоценных одеждах и грудах лучшей парчи, и шелка, и этой светлой ткани, которая сияет сама в полумраке, а также о несметных количествах богато изукрашенного оружия, и брат... - Акамие замялся, не решившись при господине произнести имя царевича, вольного и воина, имя, запретное устам раба. - Мне сказали, что все оружие - превосходного качества.