– Лида, ты потом пожалеешь...
– Нет. Нет. Не пожалею. Молчи... Хочу, чтоб ты... только ты...
Видимо, Саше трудно было справиться с собой. Его руки заскользили по телу Лидочки, высвобождая из халатика, а у нее закружилась голова. Находясь в густом тумане, она прижалась всем телом к Саше, чувствовала жар, исходящий от него, экстаз от ласк и поцелуев останавливал сердце... Она победила мачеху, Сашу, себя. Даже мгновенная боль не уменьшила радости и счастья от победы. Собственно, Лидочка не столько торжествовала – это у нее впереди, – сколько осваивалась с новой, потайной частью жизни.
Отца и дядю Федора проводили. Мачеха то слонялась по двору, то в гамаке валялась, а то вдруг пригласила Лидочку и Ваню прогуляться к морю и предложила позвать Сашу, он почему-то не вышел к завтраку. Пасынок и падчерица отказались от ее приглашения, причем грубо. Ирина этого вроде бы и не заметила: Только обронила:
– Тогда навещу Александра, может, он болен. И поплыла в дом.
Лидочка подхватилась и бегом к окну. Села под ним, прислушалась.
– Не понимаю, почему? – панически прозвучал голос мачехи.
– Надоело сидеть в подполье, поеду и – будь, что будет.
– Прошу тебя не уезжай...
– Ирина! – сказал он строго. – Мы зашли слишком далеко, у тебя своя жизнь, у меня своя. Пора поставить точку.
Лидочка замерла, пытаясь угадать, что происходило в комнате.
– Ты охладел ко мне? – дрогнул голос Ирины. – Или ревнуешь к мужу? Вот ведь глупо. Нам же было хорошо вместе...
– Закончим этот разговор. Я так решил. Уходи.
Лидочка отползла от окна, побежала в дом и увидела: мачеха, опустив плечи, побрела в свою комнату. Ах, как сладко заныла внутри месть. Но то, что Саша собрался уехать, испугало. Лидочка рванула к нему, постучала.
Чемодан стоял на кровати, Саша насупился.
– Уезжаешь? – спросила она, глядя ему прямо в глаза. – Из-за меня?
– Нам не следовало этого делать, – выдавил он, отвернулся к окну. – Тебя не виню. Я неправильно себя повел.
Лидочка подлетела к нему, прижалась щекой к спине, обняла и сбивчивым шепотом, задыхаясь от счастья, потому что она, а не Ирина, сумеет задержать его, проговорила:
– Ты жалеешь? Нет, нет, неправда! И я не жалею. Я сама хотела. Останься. Или хочешь... хочешь, уеду с тобой? Буду твоей рабой, служанкой, хочешь?
– Глупая ты, Лидочка.
– Останься... Останься...
Она сделала пару шагов и очутилась с ним лицом к лицу. За ночь Лидочка неплохо усвоила практические уроки, ее поцелуи уже не были детскими и неумелыми. А Саша... Чем-то она зацепила его, может быть, непосредственной простотой, неумением играть роль и скрывать чувства. Или девственная свежесть Лидочки вместе с чистыми глазами ангела околдовали его, но минуту спустя он крепко обнимал ее и целовал в губы.