– Дурак, – сказал дядя, разворачивая Лидочку лицом к двери. – Кстати, я предупреждал: станешь рогоносцем. И ты им стал, потому так сейчас и бесишься.
Едва они вышли и ступили на ступеньки, в кабинете раздался сдавленный, предупредительный шепот мачехи:
– Боря... Боря...
И послышался звук удара. И еще удар. И вскрики, которые давят в себе. Разъяренный голос Бориса Михайловича:
– Кто? С кем ты была? Убью...
– Она лгала... – захлебывалась от рыданий Ирина.
– Сука! – шипел отец, думая, что его не слышат. – Блудливая кошка! Подстилка! Ты у меня на пузе будешь ползать! Выставлю, в чем мать родила, сдохнешь под забором...
– Избивает свою совесть, – констатировал дядя. – Идем, Лидочка. Соберись. Завтра уедем.
– Дядя, он сделает то, что обещал?
– О чем ты?
– Не притворяйся, будто не понимаешь. Он донесет на тебя и Сашу? Вы думаете, я маленькая и глупая? А я знаю, куда пропали наши знакомые. Их расстреляли. По доносам, ведь так? И вас с Сашей... Папа это сделает?
– Видишь ли, девочка... – утирая кровь с лица белоснежным платком, дядя Федор подыскивал слова. Поглядывая в сторону двери, за которой скулила Ирина, он второй рукой увлекал племянницу вниз. – Твой отец заступил за черту и как следствие стал сам на себя не похож. Думаю, Аня знала, что делала. Она навсегда повязала его со своей смертью, чтоб он помнил – бесследно ничто не проходит. И теперь ему нежелательно видеть тех, кто может его упрекнуть, напомнить... Он боится...
– Боится за себя? – уточнила Лидочка, желая ясности.
– Он уже всего боится. Тебя тоже. Ты ведь сегодня показала ему, что не ребенок и многое понимаешь. В жизни нельзя сделать подлость и при этом остаться чуточку порядочным человеком, одно исключает другое. Он совести своей боится и душит ее.
– Дядя, неужели он выполнит обещание?
– А сама как думаешь? Твой отец очень изменился, да ты сама это знаешь. – Лидочка опустила ресницы и прильнула к груди дяди, всхлипнула. Он обнял ее за плечи, поцеловал в макушку, в висок. – Ну-ну, девочка... Ты же сильная и смелая. Трудности впереди, выдюжить бы нам всем.
– Дядя, что ты собираешься делать?
– Если б я знал, Лидуся, что делать...
Ванька отозвал ее в глухой угол сада, где обычно секретничал с сестрой. Разбушевался ветер, гнул верхушки деревьев, слышать, о чем говорят брат с сестрой, никто не мог, но Ваня все равно заговорил шепотом:
– Лид, отец свихнулся. Что говорить, если он меня позовет?
– Не вздумай сказать, кто был с мачехой, – строго заговорила девушка. У нее почему-то не проходило ощущение, что она старше брата. – Ты слышал, что отец и так собрался сделать с Сашей и дядей?