– Долго мы будем стоять? – спросил Держава.
– Красивая женщина, – вздохнул Бельмас, заходя в лифт. – Не бережет себя. Лихачи за рулем – самоликвидаторы. Глаза у нее... ммм... цвета сливы. Спелой сливы.
– Ты б не о бабах сейчас думал, а о бабках, – посоветовал Держава.
– Ты младше меня лет на ...дцать, а рассуждаешь, как старый пень на завалинке. Неужели тебя не привлекают женщины?
– Я их не привлекаю.
– Ну, это дело поправимое, – рассмеялся Бельмас. – А я уж думал, ориентацию решил поменять. – Держава покривил губы. – Шучу, шучу.
Этаж. Бельмас скомандовал:
– Ну, вперед! И да поможет нам бог.
Коридор прошли, никого не встретив. Приемная. В приемной ни души, однако стол секретарши в рабочем беспорядке, наверняка тетя с буклями у патрона. Бельмас не стал дожидаться, когда она выйдет, постучал и сразу открыл дверь.
– А вот и я, – идя к столу, за которым сидел Японец, оповестил он.
Японец не ответил, даже не шелохнулся. По мере приближения к нему у Бельмаса гасла улыбка. Что-то странное было в его позе, пугающее. Бельмас притормозил. Слишком хорошо знаком ему этот тупой и безжизненный взгляд. Конечно, он не мог издали разглядеть пробоину на коричневой рубашке в районе сердца.
– Убили, – выдавил сзади Держава.
У, как резануло слух «убили»! Сразу неприятно защипало в горле, потянуло под ложечкой до тошноты. Естественно, убили. Обычной пулей. Но каково, а?!
Внезапно все трое разом оглянулись на стон, похожий на всхлип. Нет, все же это был стон, причем женский. У стены рядом с дверью полусидела секретарша в буклях, она истекала кровью и таращила еще живые глаза. Бельмас кинулся к ней:
– Кто это сделал? Кто стрелял?
– А... а... а... – только выдыхала она, а глаза молили о помощи.
– «Скорую» вызывай! – бросил Бельмас. – Быстро!
Держава бросился к столу, снял трубку, набрал номер... Но в этот момент раздался тихий, при всем том злой голос Бельмаса:
– Поздно, Маня, пить боржоми – почки отвалились.
Держава оглянулся. Бельмас стоял над секретаршей, вернее, над ее трупом, заложив руки в карманы брюк. Нелепо смотрелись ее ноги, разведенные широко в стороны, а ступни носками внутрь. Голова свесилась на грудь, одна лишь пышная прическа и видна была.
– «Скорая» слушает. Алло! – бойко проговорила в трубке женщина.
– Спасибо, не надо, у нас все умерли, – пробубнил Держава и положил трубку на аппарат. – Мы, кажется, крупно влипли.
– Не кажется, а влипли, – произнес Бельмас, глядя на труп секретарши с простреленной грудью. Внешне он никак не обозначил отношения к ситуации, а она была хуже некуда. – Держава, пальчики сотри с аппарата. Так... – Он заходил по кабинету. – У меня багаж тяжелый, со счета сбился, сколько сделал ходок. У тебя, Держава, одна судимость, у Горбуши одна. Выходит, мы банда. А я главарь преступной группировки. Налицо обстоятельства, отягчающие наказание. Статья 61 УК РФ до моей последней ходки в зону. Не думаю, что ее изменили. А счастье было так возможно...