– Полагаю, теперь ты – Елена Троянская?
– А сколько острот почерпнул из телевизионных комиксов детектив Бойд? – ласково спросила она.
– Ты права, – смиренно ответил я.
– Ну как в этом году обстоят дела с ящуром? – Она проглотила подряд три мартини и протянула четвертый бокал мне. – Плохи дела?
– Средне, – передернуло меня. – До настоящего времени я и не знал, что овцы подвержены этой болезни.
– Подожди-подожди, Эйлинг еще перейдет к свиньям! – садистски угрожающе улыбнулась она. – Ты должен помнить, что овец лечат, чтобы защитить тебя.
– Пожалуй, к утру я могу превратиться в вегетарианца, – простонал я.
– У меня есть новость и получше. Повариха свалилась с болями в спине, и я не должна запамятовать – напомнить Эйлингу, чтобы он пригласил женщину из деревни на завтрашний день, пока не приехали остальные. А нам я приготовила простое прекрасное блюдо, оно у меня в спальне. – Глаза ее пытливо посмотрели на меня поверх бокала. – Захвати остальные мартини с собой, Дэнни. Мне не хотелось бы, чтобы они пропали.
Через пару часов я вернулся в гостиную, проглотил несколько новых бокалов и снова отправился наверх. Я крался на цыпочках, причем не потому, что испытывал какое-то чувство вины, а лишь для того, чтобы не наткнуться на дворецкого и не оказаться снова вынужденным слушать лекцию о неприятных аспектах лихорадки у свиней.
– Хайль победителю! – встретила меня возгласом Дафне, когда я закрыл за собой дверь спальни.
Лунный свет проникал сквозь окно и мягко освещал ее обнаженное тело на постели. Я приготовил выпить, и она ласково хохотнула, принимая из моих рук бокал.
– Откуда ты знаешь, что я хорошо приготовил мартини, не попробовав его? – потребовал я ответа.
– Просто подумала, – сонно ответила она, – от учителя к учителю в течение восьми лет. От Ричарда-слабака до Дэнни Львиное Сердце. Похоже, что уже совершила полный оборот.
– Ты мешаешь мне сосредоточиться, – недовольно прошептал я, исследуя очертание ее левой груди указательным пальцем.
– Да ты просто сексуальный маньяк, должна я отметить, – с удовлетворением пробормотала она.
– А разве бывают другие маньяки?
Она оттолкнула мой палец, села и зажгла свет в изголовье кровати.
– Некоторые вещи я люблю делать в темноте, но пить лучше при свете. – Она запустила пальцы в свои рыжевато-русые кудри и состроила гримаску. – Я выгляжу, верно, как кошка, которая сопротивлялась всю прошлую ночь?
– Мне кажется, ты выглядишь прекрасно! – не соврал я.
– Тебе так кажется, потому что ты никогда не смотришь на меня выше моих плеч, даже когда я так замерзаю, – жалобно проговорила она. – Будь добр, дай мне щетку для волос с моего туалетного столика.