– Милая Дафне, – промурлыкала Сорча Ван Халсден, а это была именно она. – Не поправилась ли ты с тех пор, как я в последний раз видела тебя? – Ее нефритовые глаза изучали наготу Дафне внимательно и детально. – И поправилась ты как раз не там, где нужно. Мне кажется, что я даже замечаю небольшую складку вокруг… – Глаза ее внезапно сузились. – Это моя…
Она ринулась вдруг к кровати и выхватила брошь оттуда, где та лежала – между возвышениями бедер Дафне. Затем выпрямилась с нескрываемым выражением торжества на лице.
– Вы этим и занимались, перед тем как я вошла, – делили добычу?
– Маленькая невинная девочка с влажными глазами – так о ней всегда говорил Чарли. Хотела бы я, чтобы он взглянул на нее сейчас! – Сорча сложила руки под грудью, и грудь ее еще резче обозначилась под тонким шелком блузки. – Мне следует сейчас же вызвать полицию и потребовать, чтобы ее арестовали, нет… чтобы арестовали вас обоих!
– Дафне собиралась одеться, – терпеливо возразил я, – и нельзя ее осуждать за то, что она не желала видеть вас в собственной спальне.
– Распущенная, помешанная на сексе маленькая сучка!
Сорча не уходила, нетерпеливо меряя шагами пространство от двери до кресла. Ее зеленые глаза зловеще сверлили меня.
– А вы? Что вы бездействуете? К тому времени, когда я разберусь с вами, они смогут выбросить все остальные драгоценности в ближайший мусорный ящик.
– Приготовить вам выпить? – спросил я.
– Нет! – отрезала она. – То есть да! Шотландского виски, и побольше.
Она возобновила хождение, пока я готовил ей бокал с двойной порцией виски.
– Не забуду, конечно, и заключительных слов из тех, что сказал Марвин Рейнер и которые вы так галантно передали мне по телефону. По вашим словам выходит, что я не только нимфоманка и лесбиянка, но еще и садистка! Пора разогнать всю эту свору лицемерных паразитов! Теперь, после смерти Чарли, я покажу всем, что такое богатство и могущество Ван Халсденов, когда они оказываются в руках такого человека, как я.
Я сунул бокал Сорче в руку, взял свой, подошел к ближайшему креслу и сел.
– Почему вы не помолчите минутку и не послушаете, что я вам хочу сказать? – спросил я устало.
– Ничто из того, что вы собираетесь мне сказать, меня не интересует ни в малейшей мере! – бросила она презрительно.
– Вчера вечером был убит Эдуард Уоринг.
– Что?! – Она застыла на месте, затем повернулась ко мне с открытым ртом.
– Надеюсь, вы лишь третий человек, который теперь знает об этом.
– А кто два других? – Мозг ее, подобно компьютеру, вновь включился.
– Я и тот, кто его убил.
– А как вы узнали, что он мертв?