— А потом я привез ее сюда, потому что это мой дом и мне некуда было ее больше везти, — закончил свой рассказ Литавий.
Эйриэн тряхнула головой, выныривая из очередного видения, посланного ей агиски. Затылок ныл, как будто по нему недавно ударили молотком. Арейон, невинно хлопая пушистыми ресницами, стоял рядом.
«Что ж, придется, наверное, смириться с подобным способом общения, пока мы вместе», — вздохнула про себя эльфийка.
— А почему ты скрываешься ото всех? — Подозрительность Лютена еще не исчерпалась полностью.
— В народе сложилось неверное представление о вампирах, суеверный страх способен причинить немало хлопот.
Алессия потупила глаза.
— Неверное, говоришь, — усмехнулся менестрель. — Далеко же тебя закинуло от Тираота. Ты, случаем, не беглый преступник?
— Клейма нет, значит, не преступник, — с вызовом ответил Литавий.
— Ну это еще ничего не доказывает, может, тебя поймать не успели.
— Преступник не стал бы Сельбе помогать, — неожиданно вступилась воительница, — отстань от него.
— Хорошо. — Соловей сдался на удивление легко, убрал арбалет и протянул Литавию руку. — Лютен Мерилин, менестрель, такой же странник, как и ты.
— Литавий. — Вампир пожал ему руку.
— Алессия, — присела в подобии реверанса воительница.
Эйриэн возмущенно сложила руки на груди: «Они там все знакомятся, а обо мне опять забыли!»
— Мадемуазель в гробу зовут, как ты уже догадался, Сельбой, — ухмыльнулся Лютен, видя негодование своей подруги. — Ты извини, что мы тут слегка набедокурили, — менестрель изобразил на своем лице что-то вроде раскаяния, — просто за Сельбу очень волновались. Она вечно во что-нибудь вляпается, а потом ее вызволять приходится.
Эльфийка чуть не лопнула от возмущения, ведь она в свое оправдание даже ответить ничего не могла.
— Разрушения вроде не сильные, все поправимо. — Соловей посмотрел на выбитое окно, оглянулся на рухнувшую дверь и, словно наперекор его словам, от входа через весь потолок поползла трещина, часть крыши с грохотом рухнула вниз прямо перед гробом.
— Переборщил все-таки я с заклинанием. — Лютен встал, пытаясь отряхнуть костюм от пыли, в мгновение ока заполнившей склеп, но понял, что это бесполезно. — Алессия, — позвал он, оглядываясь по сторонам.
Сгусток пыли, поднявшийся с пола, оказался насмерть перепачкавшейся горе-воительницей. Она нещадно кашляла и чихала. У Эйриэн самой жутко запершило во рту, она давилась кашлем, боясь, что раны на горле могут открыться, но в конце концов не выдержала и закашлялась.
— Вынесите ее на свежий воздух! — вскричал Литавий из-за ее спины. Была бы королева в другом состоянии, обязательно бы удивилась, когда это он успел там оказаться.