— Ладно, проводите меня до «Висельника». Так и быть, Роджеру я тебя на первый раз не сдам, но если еще раз попадешься, пощады не жди. Понял?
— Угу, — буркнул парень себе под ноги и, развернувшись, побрел по переулку. Том с Эйриэн присоединились к нему.
— А ты, Том, так и промышляешь карманничеством?
— Ну да, а что еще делать?
— Ой, смотри, поймает тебя стража, лишишься части пальца.
— Может, оно и лучше будет, я, может, тогда писарем к Белому Джиму подамся. Или счетоводом.
— А сразу пойти не можешь? До того, как палец отрубят?
— Не, ты что, так же неинтересно!
— Эх, Том, — горестно вздохнула девушка, — кто же из тебя вырастет?
— Новый маэстро, — самонадеянно заявил подросток. — Маэстро Даниэль, между прочим, тоже в детстве из пансионата сбежал и с карманничества начинал. А теперь уважаемым человеком стал, — важно размышлял мальчишка.
Ответить на это королеве было нечего.
Так, за разговором, они приблизились к трактиру «Веселый висельник». С виду это был самый обычный трактир. Вся его особенность заключалась в том, что вход в него украшала замысловатая вывеска, выполненная из сетки, канатов, ракушек и прочей морской атрибутики, и два чучела, повешенные за шеи по обеим сторонам от дверей. Все бы хорошо, но, видимо, изготовитель чучел не знал, для чего они будут предназначаться, поэтому те, свесив головы набок, улыбались всему миру своими глупыми намалеванными улыбками.
Из открытых дверей питейного заведения доносились радостные вопли, хоровое нестройное, но очень громкое пение, надрывалась скрипка и оглушительно играла гармонь. На мгновение все смолкло, кто-то что-то сказал, и музыка загремела вновь. Гвалт стоял такой, что было слышно на всю улицу. Обычно в «Висельнике» было спокойнее, но не сегодня. Эйриэн стало нестерпимо любопытно, что же гам празднуют.
— Я внутрь не пойду, — заявил Джоф, когда до трактира оставалось пройти совсем чуть-чуть. — Я лучше попозже с черного хода зайду.
Королева кивнула в знак согласия и предупредила напоследок:
— Смотри, больше мне не попадайся.
Парень засопел, пообещал, что не будет, и потопал куда-то в сторону.
— Ну что, Том, а ты пойдешь?
— Конечно, — усмехнулся оборвыш, — у меня же папка не Толстый Роджер. Хм, да у меня вообще папки нет!
И весело насвистывая незамысловатый мотивчик, он двинулся ко входу в трактир, взбежал на крыльцо, собираясь войти. Но не тут-то было. Вход ему преградили два охранника с дубинами наперевес. В роду у них явно был кто-то из великанов.
— Куда прешь, голодранец? — рявкнул один из них, перекрыв гомон, доносящийся из кабака, и тут же расплылся в улыбке, увидев эльфийку. — Доброй ночи, госпожа Сельба, — поприветствовал он, не понижая голоса, — а у нас праздник! Роза, жена Белого Джима, родила мальчика! Вы проходите, он будет очень рад. И все остальные тоже будут вам рады. Сегодня Джим за всех платит.